Шрифт:
Пролог
Здравствуй, мой многоуважаемый читатель!
Каждый из нас, в детстве, проводил летние каникулы, или часть каникул, в пионерских, оздоровительно-спортивных лагерях, или пансионатах.
Кому-то вид такого отдыха очень нравился, и они с большим удовольствием, фактически каждый год уезжали из дома на лоно природы дышать свежим воздухом, наполнить свои организмы полезными витаминами, поглощая невероятное количество фруктов и ягод, а кому-то не очень. Эта история именно про тех «кому не очень».
История с самого начала «пасмурная» и запутанная, со своими странностями и непонятностями. Разве может что-то быть понятным когда тебе всего лишь тринадцать
Глава 1
Заканчивался учебный год. Месяц май был одним из любимых месяцев многих школьников, потому что был наполнен всевозможными праздниками и естественно выходными днями, в которые не нужно было учиться. Все темы в учебниках были почти пройдены, рефераты написаны, экзамены сданы, казалось бы вот она свобода аж на целых три месяца, но не тут то было!
Мама, как всегда, постаралась, успела таки выпросить в профсоюзном комитете фабрики две путёвки, на меня и мою младшую сестру, в оздоровительно-пионерский лагерь, санаторного типа, на все три смены, у чёрта на куличках, за сто километров от города. Отмазаться от этой поездки, как и сбежать оттуда не представлялось возможным, от чего на душе становилось нестерпимо больно и обидно.
«Ладно младшую Надьку туда заслать, она мелкая ей в самый раз, но меня то за каким лешим? – сжав кулачки от злости и обиды размышляла Лина сидя на идеально заправленной кровати в своей комнате.»
За порядком в доме, с высоты почти двух метрового роста, следил папа, привыкший командовать у себя на работе, а работал папа в воинской части, самым что ни на есть товарищем капитаном, в подчинении которого была толи одна рота, толи несколько, но это не столь важно, в подчинении у папы была вся семья! Дважды в доме никто, ни о чём не просил, всё делали и понимали с одного слова, короче говоря, дома была самая настоящая Советская Армия.
Придя из школы, Лина аккуратно поставила туфли на обувную полку, пройдясь по ним губкой для обуви, от чего они заблестели как новенькие, и отправилась к себе в комнату в очередной раз погрустить о своей никчёмной жизни. Как вдруг ей пришла в голову гениальная мысль.
А что если выпроситься у мамы уехать на всё лето в деревню к бабушке, ведь она уже очень старенькая и ей нужно помогать по хозяйству, это куда лучше, чем пионерский лагерь. Кому охота каждое утро просыпаться в 7:00 под «рёв» пионерского горна! Это издевательство какое-то, а не отдых! Чуть ли не весь день ходить строем, рисовать никому не нужные стенгазеты, ладно это ещё ничего, но спать днём – это перебор! А купание в реке? Всем оголтелым отрядом, десять минут и ещё плавать в перебаламученной воде по пояс! И не дай бог если кто-нибудь перемахнёт через заградительную сетку! По итогу, свисток вожатого и все наказаны. Отбой наступит ровно в 9:00, и никаких тебе вечерних прогулок, а тем более никакой дискотеки и танцев у пионерского костра. Так просто маму не уговорить, – рассуждала Лина. – Нужно как следует подготовиться, чтобы ей, так сказать, не к чему было придраться, и тогда всё может быть. Только бы успеть пока папа не вернулся из части домой.
Лина быстренько переоделась в домашнее платье, школьную форму повесив на плечики убрала в шкаф и принялась за уборку квартиры. Нужно было успеть в 17:30 навести полный порядок, а это было не так-то просто. Вот если бы Надька помогла, так нет же, её не допросишься, да и рассказать
Надьке было выгодно чтобы старшая сестра вместе с ней поехала в этот долбанный пионерский лагерь. Характер у девочки был не простой, наворотит дел, а ты расхлёбывай. Как говорит папа: «Старшие в ответе за младших!», откуда он это вычитал – неизвестно, но сделал это правило непреложным, которое следовало принимать как аксиому. И младшенькая сестрица пользовалась этим преимуществом на всю катушку. Хорошо хоть комнаты, в которых жили девочки, были отдельными, но закрывать плотно дверь не позволялось никому.
– Если дверь закрыта, – говорит папа. – Значит за ней происходит что-то из ряда вон, а это недопустимо в семье советского офицера.
Набрав на половину в ведро воды, Лина взяв холщовую тряпочку отправилась на вечную борьбу с вездесущей пылью. На эту процедуру уходила львиная доля времени. По всей квартире были расставлены всевозможные статуэтки привезённые из очередного отпуска мамой, на кой чёрт они были ей нужны – непонятно, но протирать их от пыли следовало два раза в неделю, так же как хрустальные вазочки, и наборы бокалов, и рюмочек, уютно разместившихся в мебельной стенке, прогнув под тяжестью своего веса все полки. Вторым этапом уборки была влажная «протирка» каждого листочка здоровенного фикуса росшего в деревянной кадке, макушкой упираясь в самый потолок. Он был привезён из отпуска, из Симферополя, так же как и все остальные «экзотические» растения мирно сосуществовавшие с нашей семьёй.
Лина медленно, но верно уже заканчивала второй этап уборки как домой с улицы забежала запыхавшаяся Надя.
– Линка, привет! Ты чё тут развезла? Тебе чё делать не че? Я тебе помогать не буду, мы с девками в резинку играем, я попить забежала.
Надя не снимая сандалией пролетела в кухню, напилась из-под крана воды и стрелой у свистела во двор, к подружкам.
– Мамина помощница растёт, – рассержено сказала Лина в след убегающей сестре со всего маху бросив тряпку в ведро, вода из которого тут же расплескалась по полу, намочив её домашние тапки. – Да на фиг мне всё это надо! Как будто я одна в этом доме живу! По скорей бы вырасти и свалить из этого дурдома куда подальше! Блин, из-за этой шмакодявки тапки намочила!
Лина ещё пару минут позлилась и продолжила уборку.
Надя родилась когда Лине едва исполнилось пять лет, и всё внимание которым одаривали её родители сменило угол наклона в сторону новорождённой – Надюши. Как же было обидно, какой-то маленький пищащий кулёк в одночасье забрал у неё обоих родителей. Лина ненавидела свою новоиспечённую родственницу всем своим естеством.
– Хоть бы её бабайка утащил! – выкрикнула она как-то маме. – Пусть она уходит, я её не просила. – и убежала плакать в свою комнату. За такие слова, естественно она была наказана «углом», от чего ей стало ещё обиднее.
С каждым днём пребывания родственницы у Лины появлялось всё больше и больше обязанностей. То покачай кроватку, то погуляй с коляской во дворе, то дай Надюше сосочку. И всем было совершенно не интересно, что Лина была сама ещё маленькой и едва дотягивалась до ручки этой ненавистной коляски. Дальше становилось всё хуже и хуже. У Надюши полезли первые зубки… Потом первые шаги и понеслось. За всё, что ни вытворяла Наденька, получала Лина.
Лина помнила почти каждый день из жизни сестры. Надю никто не знал лучше, чем она, по крайней мере ей так казалось. Иногда Лине хотелось просто прибить младшенькую, и она даже пыталась надавать ей тумаков, но последствия были печальными. Выхватив по самые «не балуй» по мягкому месту папиной портупеи Лина рыдала в своей комнате, а сестрица потихоньку хихикая заглядывала в щёлку двери показывая язык.