Отдай моё сердце

Скороходова Татьяна Николаевна

– Подлый?! Разве это не ваша бабка убивала её, лишая сил? Или я что-то путаю?!

– Нет, всё верно. Но... бывают проклятия, которые можно снять. Бренна завершила своё, но Энема не расслышала самого главного, того, что идёт после "если...". Бренна, ещё живой, исчезла в огне аркана, Энема пыталась погасить пламя, но было слишком поздно.

– За убийство надо платить. За дела вашей бабки-убийцы будет платить Геро, вы, буду платить я!

– Наша убийца мстила вашей убийце, всё по законам Равновесия.

Это прошлое, ты должна его принять. Должны ли мы, потомки, отвечать за дела наших предков? Моё мнение - все хороши, и все уже достаточно наказаны. Должен ли Геро, при одном имени которого твоё сердце бьётся сильнее, я знаю, слышу, я суккуб, должен ли он отвечать за дела своей "пра"?

Я не успела ответить.

– Скажу за себя. Я не виню Энему, не страшусь проклятия. Пусть я исчезну, - тихо сказал Геро, - но я встретил Кайру. Оно того стоит.

– Не смей. Не смей так говорить. И ты "не встретил", вас "встретили", столкнули лбами в надежде, что Кайра тебя убьёт, что едва и не случилось. Вас двигали, как пешки на доске. Ты - ферно, где твоя кровь, гордость, где? Тобой играли, хотели и хотят убить, а ты можешь думать только об одном - о боли в члене, прерванном соитии. Ты - инкуб, Гейр Д'Ар Граморт, сын Амадеуса Д'Ар Флорестана, будь добр соответствовать.

– Я инкуб, и я вовсе не добр, - Геро прищурил глаза.
– Какая разница - играли мной, хотели, хотят убить. Встречу, может, в знак признательности за Кайру, сокращу или немного облегчу пытку. Потом убью, - холодно закончил он.

– Нет, это тебя убить могут. Противник силен, умён и хитёр, он заманил Кайру, выманил в Арканум тебя, столкнул вас... лбами, он едва не добился своего, я не знаю, что ему помешало, а ты ведёшь себя, как прыщавый озабоченный подросток, одна похоть и бравада. Ты не слышишь меня, сын.

– Я не верю, что мои чувства рождены проклятием. Вы с отцом давно вместе. Вы любите до сих пор, вы живы до сих пор, и это несмотря на проклятие. Любовь не может убивать.

– Мальчик мой, - на лицо Роны набежала тень.
– Ещё как может. О какой любви ты можешь говорить, кроме возни в постели, да и то краткой, разовой, у вас с Кайрой ещё ничего не было, вы даже не завтракали вместе! Да, страсть и похоть похожи на любовь, но ваши чувства - не любовь, даже если и так, то эта любовь - любовь-вампир, любовь "маниа". Она - источник войн, безумия, смертей. Есть любовь - милосердие, святая, бескорыстная любовь, любовь-жертва, так называемая "агапэ", больные ею могут отпустить к другому любимого, искренне желая ему счастья. Не ваш случай. У вас искры, пожар, огненная бездна, что не насытить ничем, а там - тихая гавань с уютным, мирным окошком света в ночи.

– Откуда тебе знать, ма. Мы не знаем всего проклятия, и ты не можешь так уверенно говорить.

Наша с Кай ночь так и не случилась, мы до сих пор голодны, - Геро подошёл ко мне, взял за руки, сжал пальцы, взяв мои в нежный плен. От его близости закружилась голова, я ощутила тепло его тела, терпкий запах сандала и шафрана, вспомнила, ощутила поцелуи, его взгляд, когда он приказал смотреть на него, перед тем, как... боже, что за мука! Глаза Геро потемнели, я поняла, что он читает меня, как открытую книгу. Прохладные, сильные пальцы сжались, Геро подушечками больших пальцев ласкал мои ладони, от чувственной, нежной ласки меня повело, закружилась голова.
– Кайра, жизнь моя, я прав? Я слышу твой зов, ты хочешь меня, хочешь так же сильно, как и я, нет, я хочу тебя в сто крат сильнее, - он склонил голову, потянулся ко мне губами.

Рона вклинилась между нами, толкнув сына в грудь, заставила его отступить, я невольно шагнула назад.

– Я не позволю, - сухо обронила она, подняв голову, с вызовом глядя в глаза Геро.
– Не смей, сын. Я только что вытащила тебя из геенны, я не могу спасать тебя вечно!

– Знаю. Дальше о себе и Кайре я позабочусь сам.

Ферно вперились друг в друга, ещё чуть-чуть, и поубивают к Икабодам друг друга, хотя, они ферно, они не могут друг друга убить. Или могут?

– Рона, скоро встреча, а я без платья, - сказала я.

– Идём, сей же час, - не сводя тяжёлого взгляда с Геро, ответила Рона, и едва ли не выволокла меня в коридор, овеяв густым, сладким запахом персика, лайма, амбры и пачули с нотками розы и жасмина.

– Mathair, - крикнул Геро нам вслед, выйдя в коридор.

– Да, сын, - бесцветным голосом ответила Рона, волоча меня за собой.

– Кайра под моей защитой.

Рона улыбнулась.

Она едва не бежала, таким быстрым был её шаг, от её молчания мне было не по себе, казалось, в руку вцепился капкан, такой болезненной и сильной была её хватка. Коридор блистал, хвастался и красовался, вот только зрителям было не до красот. Я успела заметить винного цвета панели с золотым узором, тут и там поблёскивали самоцветы, по стенам темными озёрами сверкали щедро развешанные в тяжёлых золотистых же рамах зеркала, за одно такое можно замок купить, но рассмотреть драконьи закрома мне не дали. Свернув с широкого коридора в узкий проход, мы поднялись по витой лесенке к самой башне, к одинокой двери из чёрного дерева, обшитой сеткой из железа и серебра.

– Пришли, - сказала Рона.

Она провела ладонью по косяку, что-то шепнула, дверь, тяжело скрипнув, медленно отворилась. Шагнув в сторону, Рона освободила проход, сказала тихо:

– Прошу. Будь моей гостьей, Старшая. Официальные приветствия от семьи Флорестан-Борха, тебе, Кайра, потомку и носителю крови Сэйд Кэйро.