Отдайся ему
Шрифт:
«Мало ли? Посчитает сумасшедшей или хуже», — продолжила размышлять я на отвлечённые темы, невероятно сильно паникуя. Нервно улыбнувшись, поправила съехавшую вниз лямку кофты, а взгляд парня сразу же перешёл на моё голое плечо. Я даже не успела испугаться, когда он одним шагом пересёк комнату и тяжело опустился передо мной на колени. Обхватив мои ноги двумя руками, Дмитрий упёрся в них лбом. Мне хотелось позвать его по имени, но всё, что получалось на данный момент — это лишь глупо открывать и закрывать рот, словно рыба, выброшенная на сушу.
«Нужно что-то делать со своей реакцией на Борзова, а иначе до
— Д-Дима? — собравшись, всё же тихо позвала парня. — Дмитрий?
В ответ он глухо застонал, обдав мои колени горячим дыханием, отчего меня быстро бросило в жар. Подняв руку, чтобы потормошить его, я внезапно увидела на ладони кровь, а потом перевела взгляд вниз и разглядела чужие раны.
— Ты ранен! — воскликнула испуганно, пытаясь побудить Дмитрия к действиям.
— И год не прошёл, — недовольно пробурчал он, вставая с места.
Когда мужчина поднялся на ноги, то его как-то странно повело в сторону, отчего я стремительно подскочила к нему, подставляя своё плечо. Дима оказался гораздо более тяжёлым, чем мне казался. «И как я это забыла?», — подумала про себя, помогая ему удерживать вертикальное положение.
— Может, стоит позвать кого-то на помощь? — тихонько спросила, когда он слегка прикрыл глаза. — Хотя бы того человека, Руслана?
— Даже не смей! — рявкнул неожиданно грубо, сжимая моё плечо. Несмотря на боль, он по-прежнему оставался сильным, чем ещё больше меня раздражал. — Это всего лишь царапина. Мелочь!
Убрав руку с моего плеча и шатаясь, словно был пьян, он медленно зашагал к двери. Только теперь я заметила, что тут находилась ещё одна комната, а судя по тому, как Борзов избавился от боксёров и голышом потопал в неё, то там располагался душ.
Когда я увидела его твёрдые ягодицы, что перекатывались при ходьбе, то мои щёки стремительно покраснели. В отличие от меня, Дмитрий никак не смущался своей наготы.
Через минуту послышался шум воды, что лишь убедил меня в своей правоте. Я не знала, как быть и что делать, поэтому уселась обратно на диван, решив дождаться его и помочь с ранами. Почему-то я была уверена, что если бы он так появился в доме отца, то Фёдор Ильич не обрадовался бы.
«Пусть он и не попросил меня об этом, но я всё равно останусь. Нельзя же бросать бедного парня одного в таком виде? Совесть не позволит уйти и оставить всё так», — думала я, разглядывая стену напротив и пока не понимая, что потом придётся пожалеть о своём решении. Пожалуй, что мне стоило всё же уйти, а не поддаваться на провокацию собственной морали. Думать о себе, а не о том, кто добровольно участвовал в жестоком бое.
Когда Борзов не вышел спустя полчаса, то я встала с дивана и начала мерить шагами комнату. Слушая звук воды и считая секунды, уже начала сомневаться в собственном решении, но из принципа и упрямства продолжала ждать.
Дима появился лишь через несколько минут, а на нём не было ничего, за исключением полотенца обёрнутого вокруг бёдер. Встряхнув волосами, с которых капала вода, он словно бы только заметил меня, а его взгляд остановился на мне и замер. Осмотревшись вокруг, мужчина удивлённо приподнял бровь, изгибая губы в кривой
— Извини, я… Я… Ну, я думала, что…
Немного замявшись, вдруг замолчала, совершенно не понимая причины того, почему осталась. Уйдя в свои мысли, я совсем не заметила, как Дмитрий пересёк комнату и оказался рядом. Испугаться не успела, поскольку одной рукой он обнял меня за поясницу, а другой поднял моё лицо за подбородок и поднёс указательный палец к губам, призывая молчать.
— Ты умница, что осталась, Софи.
Кивнув в ответ, я зачарованно смотрела на него и ощущала непреодолимое желание поцеловать, как в тот день. Впрочем, вместо этого я подняла руку и дотронулась до ссадины на его губах, отчего моё сердце болезненно сжалось. Нахмурив брови, мужчина пристально следил за моими действиями, а я не знала, нравились ему мои касания или нет.
— Больно? — уточнила у него.
— Нет, это всего лишь царапина, — отмахнулся он, накрывая мою руку своей, но не убирая её с лица.
Разглядывая его раны, я невольно с ним соглашалась, ведь разбитая губа казалась совсем пустяком, если сравнивать с глазом, что подплыл и обещал на завтра превратиться в серьёзную гематому.
— Пойдём, нам здесь ловить уже нечего.
Я не спрашивала, куда мы идём, ведь мне было практически всё равно. Просто следуя за парнем, я украдкой бросала на того взгляд из-под ресниц, стараясь запомнить каждую его черту. В моей памяти откладывалось то, как он морщился и хватался за бок, а ещё тихо ругался сквозь зубы, будто совсем не хотел, чтобы я слышала это. Почему-то в тот момент я ощущала себя особенной. Мне было неизвестно, чем оказалось вызвано подобное чувство, однако… Я полагала, что со стороны походила на влюблённую дуру.
Как скоро выяснилось, Дмитрий привёл меня к себе. Вначале оставшись стоять на пороге, я точно не знала, как правильно поступить. Раньше мне ни разу не доводилось бывать у него в квартире, ведь для этого не было причин, поэтому я слегка растерялась.
— Входи, почему остановилась?
Повернув голову на вопрос Борзова, я едва не вскрикнула, потому что совершенно не слышала, как он тихо подошёл ко мне и встал совсем рядом, изучая моё тело глазами. И пусть на мне находилась одежда, а моё платье было довольно длинным, но я всё равно чувствовала себя обнажённой под его взглядом. Серебристый взор с вожделением и голодом оглядывал меня, а в тех местах, куда тот смотрел, пробегали мурашки от такого пристального внимания.
— Я не съем тебя, Софи. Не бойся, я не обижу, — проговорил наконец Дима.
Впрочем, прозвучавшие слова совершенно никак не вязались с его действиями. Да и я не была до конца уверена, что сама не наброшусь на него.
— Х-хорошо, — от волнения мой голос заметно подрагивал.
Осмелившись, я сделала один шаг вперёд, словно бы в пропасть. Когда оказалась внутри квартиры, то практически столкнулась с мужчиной, который никак не хотел облегчить задачу, не отступая назад и не позволяя мне пройти дальше. Пара мгновений — и дверь за моей спиной с хлопком закрылась, отрезая нас от внешнего мира.