Отдел дознания
Шрифт:
После разговора с Игорем, у которого имелись подвязки на всех этапах оформления недвижимости, я задумался, не стоит ли перенести новую ночную вылазку и решил, что стоит, не то я, чувствую, усну прямо на ходу и упаду род ноги своим заклятым врагам. А лучше, отложить все на понедельник, чтобы подготовить все бумаги.
Согласно расписания работы кассира и председателя садового общества, прием граждан они вели каждое воскресенье месяца, с двенадцати до двух часов дня. Я с утра воскресенья отметился на утреннем селекторе, чтобы возможные проверяющие из управлений удостоверились,
В помещении ломбарда, у окошка приемщика, стояло два человека, пожилая пенсионерка, что куталась в нутриевую шубу, несмотря на летнюю погоду и молодой парень в спортивном костюме, с набитой чем-то, спортивной сумкой у ног.
Увидев входящего в ломбард, старшего лейтенанта милиции, паренек сделал шаг в сторону от сумки, после чего, стукнув себя по лбу, воскликнул «Я же паспорт забыл!», двумя прыжками выскочил из помещения.
Я даже не дергался — паренек был явно таргетом уголовного розыска, но, с некоторых пор я для этого отдела даже палец о палец не шевельну, потерялся интерес взаимопомощи с этим отделом. Поэтому я встал в уголок и «прикинулся ветошью».
Бабушка очень долго пыталась втюхать приемщику в залог бронзовый бюст Пушкина, заведя песнь о том, что «вещь старинная, цены не малой, досталась от моей прабабушки, передается по женской линии.», хотя, такие-же бюстики я видел в умирающем от отсутствия покупателей, магазине «Сувениры» на проспекте Бородатого основоположника. Не добившись от местного работника взаимопонимания, бабка сунула бюст в матерчатую сумку, и обозвав приемщика сквалыжником, сообщила, что идет в налоговую, чтобы это «вонючее заведение» немедленно закрыли, после чего вышла, с силой хлопнув дверью.
После ухода клиентки в подвальном помещении повисла тишина, но, ненадолго. Примерно через три секунды створка окошка, выходившего в притвор, стала равномерно биться о откос, противно дребезжа, плохо закрепленным стеклом — это я, находясь в мертвой зоне для сотрудника, равномерно стучал рамой по стене.
За окошком чертыхнулись, грохнула массивная защелка и из помещения кассы шагнул тот странный приемщик.
— Добрый день. — я оставил в покое несчастную раму и шагнул навстречу сотруднику: — Отдел дознания Дорожного РОВД, не пригласите ли войти? Спасибо за приглашение…
Говоря это, я толкнул сотрудника в грудь, и, уцепившись за лацканы пиджака побледневшего приемщика, вошел вместе с ним в эго закуток, не давая закрыть перед моим носом металлическую дверь.
— Давай, рассказывай. — я оттолкнул приемщика от двери и сел за его стул.
— Ой! — молодой мужчина, глядя на меня безумными глазами, схватил с полки телефонный аппарат, с длинным шнуром розового цвета, бросился к двери с пластиковой табличкой, где маленький мальчик пускал струю на цветы. Щелкнул шпингалет запирающий дверь в туалет, и из санитарного узла раздалась трескотня крутящегося телефонного диска.
Глава 5
Глава пятая.
Август 1993 года.
Огородные прополки.
— Господи, какой идиот — я сделал
— Алло? Алло! — абонент из туалета, судя по звукам отчаянно дул в трубку. Пока он занимался этими странными манипуляциями я поднялся наверх, закрыл входную дверь на щеколду, потом вернулся к своему визави и вежливо постучал в дверь костяшкой указательного пальца.
— Может быть откроешь?
Честное слово, я пытался быть вежливым, подождал десять секунд, после чего рванул на себя хлипкую дверь.
На серый офисный линолеум упал блестящий шуруп с остатками деревянных опилок на резьбе — шпингалет со своей задачей не справился и бессильно повис на втором шурупе.
— Телефончик дай сюда…- я вынул из рук своего контрагента аппарат и отнес его на тумбу, после чего, прихватив замершего, как изваяние, парня за рукав пиджака и подтащил его к столу, посадив на обшарпанную табуретку, судя по следам на ней, которую использовали в качестве альтернативы стремянки.
— Ну рассказывай, родной….
— Что рассказывать?
— Тебе что, уе…ть, чтобы разговор легче пошел? — так, как парень явно, до дрожи в коленях, боялся меня, но я его абсолютно не помнил, пришлось инициативу разговора возложить на моего собеседника. Как говорится, больше молчишь, умнее выглядишь.
— Ты пропал, я на меня наехали… — мне кажется, что у приемщика сейчас начнутся судороги, во всяком случае, зубы его сильно стучали: — Я им дал твою визитку, а они вечером вернулись и меня избили, сказали, что я им фуфел какой-то подсунул. И что я им должен, как земля колхозу. Короче, они у меня половину выручки забирают… Я им говорил, что я так скоро разорюсь, но они сказали, что я долго никому не платил, поэтому за мной долг образовался…
— И что, когда я пришел, ты на меня свою крышу решил натравить, потому, что они страшнее чем я?
— … — парень ничего не ответил, упершись взглядом в пол.
— Ладно, документы давай, что ты за мое отсутствие наработал… —
Судя по квитанциям, «наработал» молодой человек достаточно скромно, я понимал, почему бандосы забирали половину выручки — меньше брать у этого хитрожопого юноши, что изображал забитого «терпилу», я бы посчитал умалением бандитской чести.
— А теперь давай свои реальные записи… — я протянул руку.
— Какие записи? Я все здесь записываю…- моя вытянутая рук, чуть довернувшись, из просящей, превратилась в бьющую — раскрытой ладонью я ударил собеседника в лоб, и он, от неожиданности, упал с табуретки. Судя по взгляду, брошенному за стеллаж, мой собеседник не был настолько безобиден, как пытался изобразить, лежа навзничь на полу.
Я смерил его презрительным взглядом и отвернулся к столу, делаю вид, что изучаю квитанции.
Очень плавно приемщик встал на четвереньки, и, с какой-то кошачьей грацией, сделал два шага и потянулся за чем-то, не сводя с меня осторожного взгляда. Рука шарила за стеллажом с телевизорами, но никак не могла нащупать искомое… Парень на мгновение отвернулся от меня, заглянул за стеллаж, воровато посмотрел на меня и замер… Когда надо, я тоже могу двигаться тихо. Сейчас я стоял в шаге от стола и улыбался, глядя молодого человека, что сделал выбор в сторону «Быть и оказать сопротивление».