Отдел дознания
Шрифт:
— Может быть, солнышко, и говорила. Я вчера вечером был немного занят. — я постарался, чтобы мой голос казался безмятежным, но это была большой проблемой, наличие которой я, плотно увлеченный лежащей рядом женщиной, совершенно упустил из виду.
Продавая квартиру Аллы, я рассчитывал, что у меня будет время, по крайней мере, до сентября, чтобы решить вопрос с жилой площадью для моей семьи, а тут выяснилось, что ежедневная доставка моей невесты на работу и с работы становится моей ежедневной обязанностью. А если Наташа вчера об этом сказала, а я уверен, что она сказала, а я не услышал…
Большой
— Тогда в семь часов надо выехать.
Наташа, странно изогнувшись, начавшая красить второй глаз, взглянула на меня через маленькое зеркальце и согласно кивнула.
— Сделай мне кофе, пожалуйста. Мне надо ещё пятнадцать минут.
Я с сомнением покачал головой — судя по всему малярно-художественные работы моя женщина за пятнадцать минут завершить не успеет. Хорошо, что у меня нет таких утренних проблем — я, со слов, мамы, как родился красивым, так им и остаюсь.
Прекрасно, когда забота о наполнении холодильника лежит не на тебе. Я, стараясь не шуметь, соорудил четыре бутерброда из, испеченной мамой в японской хлебопечки, буханки и финского сервелата, почему-то популярного у российского населения. Две чашки с растворимым кофе «Нескафе», я сильно забелил цельным молоком, трёхлитровую банку которого, каждый вечер, мама покупает у приезжавших в дачный посёлок, женщины из соседней деревни, а иначе кислый привкус коричневой субстанции, почему-то считающим себя кофе, вызовет у меня приступ изжоги. В миску, прибежавшего на звук открываемого холодильника, Демона, упал полный половник какой-то каши, сдобренный мясом третьей категории.
— Ты мой кумир! — Наташа отхлебнула глоток горячего молока с толикой растворимого кофейного порошка и зажмурила глаза: — А то, я до сих пор проснутся не могу.
В пять минут восьмого экипаж боевой машины занял свои места, согласно штатного расписания и мы выехали в сторону города.
— Зачем ты взял с собой винтовку? — Я надеялся, что любимая не поймёт, что за сверток я, в последний момент, сунул в багажник Nissanа.
— А ты глазастая и за что я тебя и люблю! — Я попытался поцеловать свою соседку, но она ловко уклонились.
— Что ты дуешься? У меня всё в порядке, а карабин я везу в ремонтную мастерскую, а то пружина ослабла, гильзы плохо выбрасываются.
— Ты же не стрелял из него сто лет, Откуда ты знаешь, что пружина в винтовке ослабла? — вчера допрос я сорвал, но мой домашний следователь не угомонился.
— Дома с соседом, с Игорем… Помнишь ты нас сама познакомила. — я обличающе ткнул пальцем в сторону Наташи: — Ночью пару раз пальнули, с лоджии.
— Это когда ты квартиру продавал? Вы еще и пили?
— Ну да, примерно в это же время.
— Надеюсь, вы ни в кого не попали? Проблем с этой вашей стрельбой не будет?
— Нет конечно, какие проблемы? Мы же в лог стреляли, туда где домов нет.
— я вновь потянулся Наташе.
— Да ну тебя… — блондинка
— А что в нее заходить? Ценные вещи я все собрал, а мебель, что Алла покупала, мне не нравится и никогда не нравилась. И вообще, Наташа, давай сегодня вечером на стройку заедем? Ты место посмотришь, где наш новый дом строится. С прорабом можешь поговорить, если документом на квартиру не веришь…
— Паша, ну какая стройка? — Наташа резко обернулась, пронзая меня клинками серых глаз: — Твой дом сдаётся, дай Бог, через два года, и то, если в срок сдадут. А где мы до этого времени жить будем? К твоим я не поеду, там и так полный теремок. Даже если они позволят жить на этой даче, то зимой это будет не жизнь, а выживание. Представь, ночью выезд снегом завалит, и ты будешь до обеда машину откапывать, потом ещё полдня дорогу пробивать до трассы. Поверь, ты после первого снегопада, пожалеешь, что на свет родился, а у вас бывает, снег неделями валит.
Наташа, я прекрасно понимаю, что в этом посёлке жить на даче зимой и каждый день мотаться в город на работу- не вариант. — я покивал головой, выражая полное согласие, даже немного, раскаяния: — Наверное, придётся квартиру в Городе снимать, на длительный срок.
— Тогда снимай и это делать надо ближайшие два-три дня, потом в Город приедут студенты иногородние и цены на найм жилья взлетят процентов на двадцать — тридцать, нормальных квартир под сдачу просто не будет.
— Всё любимая, не ругайся, я тебя услышал, на этой неделе буду решать вопрос с жильем.
— Спасибо. — меня обняли и даже поцеловали:- Надеюсь, что ты решишь вопрос с жильём, а не исчезнешь куда-то, на пару недель.
Я кивнул головой, и нажал на педаль «газа», не забывая вертеть головой во все стороны, особенно в зеркало заднего вида — кажется мне удалось соскочить с опасной темы. Не буду же я объяснять любимой, что в городе прячется десяток человек, искренне считающие, что причиной всех их бед являюсь я, а для того, чтобы заткнуть мне рот хороши все средства хороши. Боюсь, что табельное оружие мне вернут еще не скоро, таскать с собой «левый» ТТ, в моем подвешенном положении опасно, а вот карабин — оружие вполне легальное, хотя возить его заряженным в багажнике автомобиля и является нарушением, но, по сравнению с моими прочими грехами, это просто детская шалость.
Локация — кабинет начальника уголовного розыска Дорожного РОВД.
На утренний селектор я не пошёл, отсиделся в кабинете первой оперативной зоны. Не знаю, каково сейчас моё правовое положение, по-прежнему я подозреваемый, или свидетель с потерпевшим в одном флаконе, но, позволить, чтобы меня выгоняли из бывшей Ленинской комнаты под улыбки личного состава РОВД, я не желал.
В девять тридцать утра, я, как добросовестный сотрудник, со служебным ежедневником в руках, запер кабинет и встал у кабинета начальника розыска вместе с другими операми, в ожидании появления хозяина кабинета. Ожидаемо, оперов «по тяжким» в коридоре не было, остальные встретили меня довольно благожелательно, только Наглый грустно смотрел в сторону, наверное, размышлял, чем будет со мной и Снегирем рассчитываться. розыска.