Отдел Химер
Шрифт:
В конце концов, несмотря на случившееся, мы по-прежнему оставались людьми, во всяком случае, сапиенсами, чей удел не останавливаться на достигнутом и уж ни в коем случае не поворачивать вспять…
Немного смущало, что нигде не упоминалось о работе таких, как мы, на любую организацию. Но ведь и жизнь не стоит на месте. Она ежедневно, ежесекундно идет вперед, и одновременно всё на свете устаревает. Мало ли существовало у древних хороших придумок? Кареты, Евклидова геометрия, парусные суда. И всё же рано или поздно им на смену пришли новые, более современные изобретения. В том числе и в сфере человеческих взаимоотношений.
Мы
Чья-то сущность с гораздо более мощной аурой занимала часть помещения. По-видимому, какое-то время шел обмен репликами в неслышном для нас диапазоне. Мы тихо сидели, и минут через пятнадцать хозяин кабинета вдруг испарился. Старик же, создав звуковые колебания, произнес:.
— Поздравляю, молодые люди. Вы приняты с испытательным сроком.
«Прощай, свобода», — понуро переглянувшись, одновременно подумали мы с Майей.
— Но-но мне! — повысил голос вербовщик. — Отставить похоронный вид.
И окинув нас грозным, как мне показалось, взглядом, он приказал следовать за собой.
Первым нашим совместным делом стало участие в операции по экстрадиции из страны «ближнего зарубежья» одного шибко ретивого товарища. Выходец из южной республики, в свое время хорошенько торганувший оружием, он перебрался от греха подальше на историческую родину. И, заделавшись депутатом парламента, чувствовал себя более чем уверенно. Фигура государственного масштаба, так сказать. Собственно, брать за известное место в таких случаях полагается сразу, но, сами понимаете, число рук в соответствующих ведомствах ограничено. К тому же политическую ситуацию учитывать приходится.
В общем, через два дня, отведенных нам Стариком на адаптацию и прихождение в себя, он зашел в гости. Мы спали, обнявшись, и, едва разлепив глаза, первое, что увидели, было наше ненаглядное начальство. Столь лестным эпитетом награждаю Асмодея потому, что стоило мне или Майе перейти в «нормальный» режим, и он пропадал. То есть исчезал совершенно. Но, как правило, такому убогому состоянию мы предпочитали естественные для ночных зверей чувства.
— Отвернитесь, — потянувшись, словно кошка, потребовала Майя.
— Пяти минут хватит? — деловито осведомился Старик.
Я кивнул, отвечая за обоих, и он, пройдя сквозь стену, исчез в соседней комнате.
По-видимому, жилье было служебным, так как после визита на базу Отдела Асмодей привез нас сюда и, ничего не объясняя, просто сказал: «Живите. Такие мелочи, как оплата квартиры и коммунальных услуг, не должны вас беспокоить».
— Au revoir, беспечные деньки. — Майя притворно грустно вздохнула.
Я лишь пожал плечами, давая понять, что, несмотря на статус мужчины, в данной ситуации совершенно бессилен.
— Как ты думаешь, зачем мы ему? — поинтересовалась Майя.
— Подожди уж. Сказал же, через пять минут.
— Да я не в этом смысле. — Обнажив клыки, она улыбнулась. — Я имею, зачем мы ему вообще?
— Ну-у, недаром же еще Козьма Прутков писал: «И при железной дороге лучше
— Да иди ты! — отмахнулась моя принцесса и скрылась в ванной.
— Особняк охраняется, — начал инструктаж Старик. — Кроме того, по периметру натянута проволока, через которую пропущен электрический ток. И, само собой, видеокамеры. Но это, — он усмехнулся, — для вас не помеха.
Я сдержанно кивнул, а Майя пренебрежительно фыркнула.
— Через сорок минут отправляется рейс в Тайланд. — Он взглянул на журнальный столик, на котором лежали паспорта и билеты. — Пролетая над интересующим нас местом, вам придется покинуть борт самостоятельно. — Он извлек откуда-то иллюзорный лист бумаги, на котором хотя и стилизованно, но тем не менее вполне отчетливо был изображен самолет. — Пройдете в багажный отсек, находящийся в хвосте, и, открыв вот здесь, — он ткнул пальцем в схему, — выберетесь наружу.
Я поперхнулся, так как начало продвижения по служебной лестнице впечатляло. «Мы в вас верим, дорогие товарищи, ибо для настоящих Химер нет ничего невозможного». Если с самого начала перед нами ставили подобные задачи, то что предстоит в дальнейшем?
— Не вижу энтуазизму на юных лицах, — рокочущим голосом протянул Старик.
Шутник хренов.
Я сгреб со стола паспорта и билеты и угрюмо кивнул.
— Положим, добраться мы добрались. А что потом?
— В четыре утра в сорока километрах от берега вас будет ждать прогулочный теплоход. Помощник капитана в курсе, и, едва ступив на палубу — выполнив задание, естественно, — считайте миссию завершенной.
Этой простой фразой он обрубил все концы, и я отчетливо услышал, как за ненадобностью трещат в огне мосты через Рубикон.
Оказавшись в салоне самолета, мы переглянулись и прыснули.
— Дела-а! — протянула Майя.
— Угум, — хрюкнул я. — На тайной службе Ее Величества.
Полтора часа полета провели в бездумном листании журналов. Большинство пассажиров, будучи нормальными, преспокойно спали, и только мы то и дело поглядывали на часы, боясь прозевать. Не то что бы это было смертельно, но, как говорится, ночь коротка. Наконец тягостное ожидание подошло к концу, и сначала Майя, а затем я прошли к двери, ведущей в багажный отсек. Возня с отмычками заняла не более тридцати секунд, и мы, тихонько прикрыв за собой дверь, сфокусировали ночное зрение. Пальцами открутив болты, я ножом подковырнул замок и установил крышку на место. Надеюсь, автоматика сработает как надо и, едва мы покинем самолет, люк багажного отделения встанет на место. А даже если и нет, разгерметизации салона всё равно не произойдет и жизни пассажиров ничего не угрожает.
Воздушный поток оказался столь силен, что я воспринял его словно удар. Даже не пытаясь бороться, отдался на волю инерции, постепенно снижаясь и одновременно пытаясь сориентироваться. Невдалеке кувыркалась Майя, и, слегка притормозив, я пристроился рядом.
— Красиво.
— Еще бы, — согласилась она. И голосом маленькой девочки протянула: — Игоре-е-ок, миленький. Ну давай немножко поохотимся… А то когда еще в такие первозданные места попадем.
— Боец перед схваткой должен быть злым и голодным, — стараясь подражать инфернальному голосу Асмодея, пробасил я. — И потом мы же не знаем… Вдруг придется кого-то… — Я сделал многозначительную паузу.