Отдел непримиримых врагов
Шрифт:
Их начальник с шикарной копной каштановых волос, густой бородой и тяжёлыми бровями, нависшими над теплыми ореховыми глазами, выглядел как настоящий воин, прошедший ни одно кровопролитное сражение. Шрамов у него на лице не было, как, например, у детектива Гроса. Тому старая полукруглая отметина пересекала всю щёку: от виска до подбородка. Но отсутствия боевых раненей не делала капитана менее мужественным. Он всё равно создавал впечатление самого сильного среди них. От него так и веяло магической мощью.
— Поскольку мы зелёные юнцы из медвежьего угла, как выразился капитан Бак, я могу узнать, чем вызвана одержимость
— Что ты знаешь о ритуале кровавого рождения? — первым отозвался двуликий упырь.
— Да всё то же, что и все. Вампир выпивает досуха человека, накачивает своей кровью и наблюдает, как тот корчится в агонии. Большинство людей, желающих примкнуть к бессмертному полку умирают в процессе. Те кто выживают — собирают сливки.
— Большинство — это 93,4 %. То есть, вероятность расширить вампирскую семью составляет меньше семи процентов. И эти цифры применимы только к молодым и здоровым. Сотни тысяч людей ежегодно приходят к вампирам на пороге смерти, когда неизлечимое заболевание загнало их в угол. Но среди них смертность составляет все сто процентов. Ещё не было зафиксировано ни одного случая, когда возрастной или больной человек смог бы переродиться, — безмятежно растолковал он. Склонил набок голову и изобразил щенячью улыбку, от которой у Вел волосы на затылке зашевелились. — Как ты думаешь, много желающих среди молодых и здоровых поиграть в рулетку с шести процентным шансом выиграть?
— Сомневаюсь.
— Отчаянных дурачков хватает, иначе вампиры уже давно выродились бы, — хохотнул в ответ тот, сверкнув длинными острыми клыки. — Но ты прав, желающих мало. В среднем вампирская семья за сто лет обогащается на одного или двух отпрысков. Среди низшего сословия разворачивается нешуточная борьба за кандидатов. Свободно выбирать могут полупривилегированные члены общества и дворяне. Но у аристократов в целом дела с размножением обстоят сложнее, поскольку они принимают в семьи лишь магически одарённых. А среди тех ещё меньше желающих рискнуть жизнью, которая в два раза длиннее обычной — человеческой.
— Вампиры не могут умереть от естественных причин, но технически убить их несложно. Поэтому им приходится прикладывать много усилий, чтобы сохранять свою популяцию, — подвёл итог старший детектив. — Отсюда и забота о потомстве.
— Ну да, если знать о всех нюансах, то убивать вампира лишено всякого смысла для Воспитателя.
— Нет, — категорично отрезал двуликий, не переставая улыбаться. — Господа, вы зацикливаетесь на одной гипотезе, согласно которой…
Вел в какой-то момент выпала из спора, что развернулся между обманчиво добрым кровососом, Рикки и детективом Гросом. У неё в голове вертелись странные цифры, не желающие усваиваться мозгом.
Как за сто лет в семью могло войти всего один или два новых члена?
Их матери чуть за сотню. Вышла замуж она около семидесяти лет назад и за это время успела три раза родить, что по меркам оборотней считалось обычным делом. Приплоды у волков средние. По два-четыре щенка. Поэтому большинство
Опустив глаза на руки, Вел пересчитала на пальцах всех братьев и сестёр. Выходило девять оборотней. Трое погибло. А остальные, все кроме неё и Рикки, обзавелись уже своими щенятами — это тринадцать племянников. Даже жена Николы и та понесла накануне их отъезда. А Никола и покойная Каталина всего на десяток лет их старше.
Сколько же тысяч лет надо копить потомство, чтобы клан хотя бы до сотни разросся?
Она ошарашенно покосилась на рядом сидящих упырей. Сначала её встретил насторожённый взгляд вампирши, а потом и белобрысый подключился, ядовито плюнув на флемоанском:
— Не нервируй нас, припадочная.
— Сколько вампир ваш кланъ? — спросила она шёпотом, пропустив мимо ушей оскорбление. Потом ему нос повторно сломает.
— Тридцать семь особей, — вежливо ответила ей вампирша. И почему она так отличалась от своего брата? Между ними вообще ничего общего не было. Не во внешности, не в характере. — Наш клан считается одним из крупнейших в аристократической среде.
— Крупнейших?!
По столу требовательно застучала ручка, и капитан приказал:
— Заканчивайте разговоры.
Все тут же смолкли и приготовились слушать дальше о Радикальном Воспитателе. Но он посчитал, что достаточно предоставил им информации. Поставил перед фактом, что с завтрашнего дня они будут работать по группам и отправил на свои рабочие места, знакомиться с информационной системой под страшным названием: ЦДВБ «Оникс».
Разделение их пёстрого коллектива на две оперативные группы, на первый взгляд показалось Вел логичным решением. Ровно до тех пор, пока она не увидела списки с именами на главной странице особого отдела в полицейской базе данных.
Вел не могла объяснить словами, почему у неё резко испортилось настроение, стоило поподробнее узнать о распределении. Просто взяло и из ниоткуда возникло гадкое чувство, точно её окунули по самую шею в бесперспективное болото. Хотя нет. Она лукавила. Вслух не признавала, но глубоко внутри уже понимала: как не трепыхайся, а я с этими ребятами горы не покоришь.
— Что ещё за СОВД и СОРГ? Дурацкие аббревиатуры. У них, что ли, пальцы отвалятся нормально расписать названия? — пробубнила сама себе под нос Вел на ирашском и огляделась по сторонам.
Офира выглядела довольной, сияющей улыбкой демонстрируя, как рада оказаться с ней в одной группе. Она приятная. Да и профессионал с большой буквы. Всё же пятьдесят лет проработала в полиции. Но работала она на административных должностях и явно рассчитывала дальше копаться в бумажках — безопасное, но скучное до ломоты в костях занятие.
Её напарник, на лице которого не проступила даже намёка на щетину, внушал ещё меньше оптимизма. Компьютерный специалист хорош в офисной среде, но абсолютно бесполезен в полевых условиях задержания вооружённых преступников. Она не сомневалась, что от него будет много толку для всего особого отдела. Однако сидеть целый день рядом и бесконечно клацать по клавишам для неё было смерти подобно.