Отдел странных явлений Часть 2 : Тайны Черной Земли
Шрифт:
— Хорошо нас с тобой мелкая изукрасила, — глянул программист в зеркало на свои ушибленные щеки. — Пошли бухать на свежий воздух.
— Стой, хна не найдется?
— Прошу прощения, — развел руками Иван, — не барышня, волосы не крашу.
— Волосы? — Тутанхамон открыл рот. — А я синяки…
— Да забей, до свадьбы заживет! — тащил его за руку на улицу программист, забыв даже о том, кто когда-то обращался с правителем исключительно на 'вы' и с должным почтением.
Иван, засунув бутылки за пояс, вытащил еще и гитару и две табуретки. Тутанхамон и слова вымолвить не успел, как личный
— Это кефир, — протянул программист разбухший от нескольких дней пребывания на жаре пакет домиком с нарисованной на нем пестрой коровой, — самый слабый и никчемный алкогольный напиток, от него пьянеют только маленькие дети.
Иван воткнул сверху пакета нож. Превратившийся от жары и истечения срока хранения в творог кефир вылез в образовавшуюся дырку.
— По-моему, он испортился, — огорчился парень и, взяв пакет из рук правителя, швырнул просроченный продукт через плечо.
Пакет, пролетев по параболе метра два и достигнув земли, разорвался от удара. Прокисший кефирный творог большой кляксой красовался прямо напротив порога Иванова дома. Догадливая соседская кошка, словно зачарованная, подбежала к этой кляксообразной массе и принялась старательно ее вылизывать вместе с песком, будто вкусно.
— Э-э-э-э! — обернулся в ужасе Тутанхамон. — А она не отравится?
— Эти твари только просроченное и жрут! — лишь махнул рукой программист и принялся вскрывать водку. — Вот это волшебное зелье никогда в творог не превратится!
— Вообще-то, кошки всегда были священными животными, а не тварями! — обиделся фараон, проведя рукой по кинжалу, висящему в кольце на поясе. — Да не разгневается на невежду Бастет…
Услышав имя богини-кошки, животное навострило уши и громко мяукнуло. Ох уж эти древние: у них и коты священные, и коровы, и лягушки с тараканами, наверное, тоже.
— Послушай, Иван, я ж к тебе…
— На! — протянул Дураков откупоренное зелье фараону. — Дело терпит до вечера.
Прозрачная, как вода, жидкость. Интересно, за что ее так хвалит чужестранец? Что в ней нашла Маш-шу? Вряд ли он хочет отравить его, фараона, потому что себе откупоривает точно такой же сосуд. И почему он говорит 'напиться'? Неужели эта обычная вода такая же крепкая, как красное кеметское вино? Попробовать! Непременно нужно попробовать! Тутанхамон поднес бутылку к носу и понюхал. Нет, там был не запах обычной воды, а чего-то пьянящего, одурманивающего.
— Что уставился на бутыль, как ребенок малый? Пей, хуже не будет, зато забудешь Машкину оплеуху! — залихвацким голосом сказал Иван.
Тутанхамон, зажмурив глаза, отпил.
Во рту у правителя стало неприятно, даже жарко, и он поторопился глотнуть ту малюсенькую порцию, что испил из горлышка бутылки. Водка направилась по пищеводу, согревая изнутри всё тело. Молодой человек тяжело дыхнул и посмотрел на бутылку, что держал. Пить не перепить!
— Ничего себе напиточек! — воскликнул Тутанхамон.
— А то! — Иван взялся за гитару. — А с песнями так вообще замечательно пьется.
И Дураков брякнул по струнам, предварительно отпив 'заправки'.
Ты снимаешь вечернее платье, Стоя— Где твои крылья, которые нравились мне, ик! — допел за ним владыка Обеих Земель, отхлебывая очередной глоток водки.
Раньше у нас было время, Теперь у нас есть дела, Доказывать, что сильный жрет слабых, Доказывать, что сажа бела. Мы все потеряли что-то На этой безумной войне, Кстати, где твои крылья, Которые нравились мне?Да, уважаемый фараон пил из горла, потому что глупый невоспитанный Иван не догадался притащить пластиковые стаканчики или эмалированные кружки. А еще Тутанхамон успевал подпевать товарищу.
— Суперски поешь, правда! — похвалил его программист, и было за что.
— Чего? — не понимал тот. — Прекрати, нужно…
Но приложившийся к водке Дураков не слушал этих умозаключений. Допив бутылку до половины, парень вновь брякнул по струнам и начал собирать аккорды.
Я не спрашиваю, сколько у тебя денег, Не спрашиваю, сколько мужей, Я вижу, ты боишься открытых окон, И верхних этажей. Но если завтра начнется пожар, И все здание будет в огне, Мы погибнем без этих крыльев, Которые нравились мне. [33]33
Наутилус-Помпилиус 'Крылья'
— Постой!!! — завопил фараон, подняв руку.
Он не удержался на табуретке и свалился на землю прямо на пятую точку.
— Иван, повтори про крылья, ик! — сказал он, привстав на локтях. — Это песня про разлюбившую меня ни с того ни с сего Маш-шу! Теперь у этой девчонки нет крыльев, ик, которые нравились мнеееееее!
Последнюю фразу Тутанхамон уже пропел. Он сел на земле, скрестив ноги, и приготовился слушать и подпевать.
Ничего не оставалось делать, как снова наигрывать Наутилусовские 'Крылья'. Фараон даже не дал Ивану спросить, почему это Маша с крыльями. Ведь девушка подарила свой рисунок 'Тутанхамон и женское воплощение Шу' (так его правильнее будет называть) не брату, а возлюбленному. Фараон довольно быстро выучил слова и начал сам исполнять эту песню. Конечно, пение пьяного правителя нельзя было сравнить с оперным тенором, но слух у парня, определенно, присутствовал.