Отдел странных явлений: Обмануть Богов

Котенко А. А.

Да, высшая мера страшна. Ссылка домой — это порочный круг, порука, из которой невозможно выбраться. Живешь в давние времена при отсутствии развитой медицины, да еще и в бренном теле, оно умирает по истечение отведенного ему века, потом перерождаешься в ту же эпоху и продолжаешь жить, есть, пить, скучать по двадцатому веку, умирать и снова возрождаться… Самое страшное в этом наказании то, что за временнЫе пределы эпохи, породившей бога, выбраться невозможно. Осужденного антропоморфа лишают самого главного в его сущности — способности проецироваться в четвертом измерении на один из временных промежутков. Такое наказание хуже пожизненной кары у людей.

Если

Марго удастся надеть на запястья цепь справедливости, пиши пропало. Аид просканировал мысли ведьмы. Хитрая интриганка. Она специально завербовала совершенно никчемного Шаулина в ОСЯ. Теперь похищение Юли квалифицируется не просто как воровство, за которое полагается обычное тюремное заключение на несколько лет, по божественным меркам аховый срок. Ведьма все просчитала, и если повелитель подземного царства победит в битве с Сетом и заберет себе детей, ОСЯ квалифицирует его деяние как 'похищение родственника начальника', а за такое и вышка грозит. Сету-то терять нечего, Юля с удовольствием расскажет, как наемные убийцы этого бога пытались уничтожить ее. Ему светит вечное, если не отвертится. Как бы сделать так, чтобы он не смог построить защиту. Аид сощурился, нанося очередной удар в плечо вилкой. Противник как всегда извернулся и попытался атаковать сам.

А Марго и Шаулин молча наблюдали за фехтованием столовыми приборами. Ведьма в это время с удовольствием читала мысли увлеченного битвой повелителя подземного мира.

— Кстати, — хихикнув, она показала Антону в сторону богов, — неужели ты думаешь, нам тут понадобился бы отряд оборотней?

Боги… они слишком увлечены своими отношениями, чтобы вредить окружающим. И несчастен тот, кому приходится стать разменной монетой в игре высших: Юля, нежданно получившая магическую силу древнего изначального; Ваня, неизвестно как появившийся в этой игре; мальчик из прошлого, на чьей судьбе играют как на арфе; Шаулин, Марго, другие. И все ради благоустройства жизни богов. Мудрые боги, наученные опытом, те, кого люди потеснили еще две тысячи лет назад, они живут вечно, борются за свое место под солнцем. Развлечения ради они плетут бесконечные интриги, используют для них новый материал.

Аид знал, что проиграл. ОСЯ никогда не позволит забрать девчонку. Какая умная девочка, она сумела протянуть время до приезда отца и этой ведьмы. Или она не догадывалась? Нет, вряд ли. Ребенок не мог не иметь наивной надежды на то, что папа ищет его. Сейчас важно сдаться и покаяться перед отделом, выставить все так, будто и похищение, и покушения на мальчишку — дело рук Сета-братоубийцы. Остается одна маленькая деталь: придумать, каким образом вся эта катавасия развернулась именно на его, Аида, даче, и откуда взялись богини войны, Цербер и оборотни. Если все это удастся увязать воедино, то соперник проиграл вчистую.

Не прекращая думать, повелитель подземного мира сопротивлялся ударам братоубийцы, пока Шаулин не решился остановить битву:

— Может, объясните, что тут происходит.

Аид, ловко увернувшись от летящих в него вилок, устроился на табуретке и елейным голосом напел:

— Проклятый Сет нанимал моих подчиненных, чтобы убить человеческих детей. Зачем — не совсем представляю.

— Как же, — ухмыльнулась Марго, только что прочитавшая все мысли повелителя подземного мира.

Ведьме очень понравилась ложь Аида, и она, подняв руку, выпустила цепь справедливости. Золотая леска, сделав круг над люстрой, чуть было не обвила руки античного бога, но вдруг сорвалась и крепко завернулась на запястьях

атаковавшего со спины Сета.

— Похоже, вы правы, господин Аид, и нам следует созвать суд.

— Ага, а вот и жертва братоубийцы, — протолкнул на кухню шокированного Ваню Цербер. — Будете выносить приговор, не забудьте о загипсованных Эриниях…

— Это не я! — волком взвыл Сет, глядя в горящие от гнева глазища адского пса, человеческая голова которого превратилась в лохматую собачью морду.

— Этому нет доказательств, — вставил Аид, — неужели уважаемые сотрудники странного отдела поверят, будто малолетние дети смогли справиться с мудрыми богинями?

В ответ на это Ваня ухмыльнулся, но ничего не сказал. Пусть думают, что хотят.

— Где моя дочь? — придя в себя от увиденного, вдруг спросил Шаулин.

— Она сидит в вашей машине со своим привидением, — ответил мальчик.

— Я хочу…

— Сперва суд, начальник, — одернула его Марго, показывая на сидящего связанного Сета. — Нам нужны все свидетели, в том числе и две боевые девы.

Братоубийца понимал, что он попался, и теперь на него повесят все чужие преступления, лишь бы его отлучить от клана и отправить в пожизненную ссылку. Надо было искать лазейку, чтобы отболтаться и уйти на дно, спрятаться, залечь и ждать, когда все забудут о его неуклюжей попытке избавиться от мальчишки. Если бы не он, сейчас с цепью на запястьях сидел бы бог из другого клана. И весьма, надо сказать, справедливо. Необходимо что-нибудь срочно придумать. Как жаль, что воскрешенная им женщина пропала в самый неподходящий момент. Смекалистая нежить с легкостью преподносила ему весьма изощренные сценарии. Она запросто смогла бы стать его адвокатом. Главное, не брать на себя то, чего не делал и не сознаваться в планах убийства…

Престарелый советник не спускал глаз со спокойно дышавшего в постели юного господина. Мальчик, подложив руку под щеку, сладко спал, и разбудить его не могли ни одним из проверенных во дворце способов. Даже резкий запах цветов из сбора любимой сестры, который маленький правитель ненавидел всеми фибрами души, остался без внимания. Сероглазая высокая женщина, подобрав подол длинного полупрозрачного платья, сидела у изголовья кровати, шепча единственное слово — имя мальчика. Но он не просыпался.

— Боги, может позвать доктора? — буркнула себе под нос женщина и положила ладонь на лоб мальчика: не горячий, но и не мертвенно-ледяной.

С ним все в порядке, но царевич не в состоянии проснуться уже целые сутки, словно накануне его заставили вскапывать огород без передыху. Старшая любимая сестра, прислонившись к дверному косяку, ковыряла пальчиком в разрыхлившемся дереве и молчала. Никто, казалось, не замечал ее, но смущению девушки не было предела. И только полноватая фигуристая служанка, увидев, как расстроена юная царевна, обратилась к ней:

— Госпожа, вам что-то известно?

Никто во дворце и думать не хотел о магии, не то, что говорить. Отец семейства так много пользовался волшбой, что его пристрастие к чародейству стало ненавистно, пожалуй, каждому в стране, даже женам правителя, не говоря об остальных. А дети держали в тайне свои незаурядные способности по совету приближенных их отца.

— Дело не обошлось без магии? — догадливая служанка пыталась заглянуть в глаза царевне, но девушка отводила взгляд.

— Нет, Рен, — покачала она головой, а потом, спустя несколько мгновений, добавила, — а может и да, я и сама ошарашена тем, что сделали боги с моим братом.