Отдел странных явлений: Проклятье в подарок
Шрифт:
– Урок окончен!
– объявил учитель, освобождая от объятий Марину.
– Жду тебя после школы. Да, и не забывайте принимать витамины!
– Да, сэнсей, - покорно сказали ученики и поклонились.
А потом он бросил полный презрения взгляд в мою сторону.
– Я еще выиграю у вас в честном бою!
– буркнул я, натягивая футболку.
– Ты самая никчемная, глупая и бесполезная ученица в этой школе!
– рычал на Саппоро я, когда она поднимались на крышу.
– Но я так торопилась на урок!
– совершенно не опечалившись, заявила девочка.
– Слушай!..
Я перегородил
– Из-за тебя Марина… то есть, у вас в школе она Рёко… теперь в опасности, понимаешь?
– Да ничего ей Анико-сэнсей не сделает!
– отмахнулась старшеклассница.
Улыбка не сходила с ее лица.
– Но он же сказал… - попытался было противиться я, но тут же понял, насколько наивны мои предположения.
Я поймал себя на мысли, что начинаю думать как ребенок: учитель сказал, значит, так и будет.
– Эй там, поднимайтесь!
– раздался с чердака голос Ивана, и напарник, взяв девочку за руку, поспешил на крышу.
Ирина Дуракова, высокая рыжая девушка, стояла на самом краю крыши и любовалась панорамой Токио. Прохладный осенний ветер играл ее тяжелыми шерстяными одеждами, а девушка просто улыбалась ему. Любимый муж обнимал ее за плечи и тоже смотрел вдаль. Агент ОСЯ, отправленный в далекую страну восходящего Солнца, лишенный из-за задания медового месяца, несказанно обрадовался, когда в его класс заглянули две девушки, в одной из которых он узнал собственную жену.
Ира не успела даже объяснить, что отправила в Ниххонию только свою душу, что тело ее сейчас спит в Москве, а бог-хитрец следит, чтобы ничего страшного не произошло, и душу девушки никто не украл. Иван сразу же решил закончить урок и отправиться на крышу с любимейшей супругой.
Естественно, на Саппоро агент не обратил ни малейшего внимания. Поэтому девочка и отправилась на свой урок физкультуры и зачем-то выскочила на беговую дорожку. По какой причине она не перешла дорогу Анико-сэнсея - оставалось только гадать. Скорее всего, это можно было бы списать не пресловутый закон подлости или удачливость учителя. Что, впрочем, для меня было тождественным.
– Ваня, - начал было я, но программист не обратил ни малейшего внимания.
– Вот, - подтвердила Саппоро, - тетя Ира привела меня сюда, а когда она Бака-сэнсея увидела… то сэнсей зациклился только на ней.
– Ирочка, Ваня!
– попытался позвать их я.
К счастью, влюбленные отвлеклись от долгого поцелуя.
– Я рад тебя видеть, ты на подмогу?
– тут же спросил я у госпожи Дураковой.
– Нет, - покачала головой она.
– Я только вашу ошибку исправила. Скоро мое время закончится, и я уйду.
– То есть, как это?
А Саппоро стояла чуть поодаль и наматывала все услышанное на ус, чтобы потом выдать на одном из уроков в качестве пересказа.
– Это мой аватар, Неб. Я пришла сюда на несколько часов и…
– Так что же ты раньше молчала?!
– вскрикнул Иван.
– А я так надеялся… что у нас будет медовый месяц!!
– Медовый месяц с воплощением, - грустно заметила Ира и отвернулась.
Не понять ее невозможно, ее муж только что целовался с картинкой, с образом, а настоящая Ира только видела
– Ну и что!
– крепко прижимая воплощение к груди, говорил программист.
– Когда я вернусь домой, у нас с тобой будет настоящий медовый месяц, а сейчас - пусть виртуальный.
– Ваня, нет!
– вскрикнул я, хватая напарника за запястье.
– Прости, Неб, но я не могу, встретив жену, просто так отпустить ее.
Иван, взяв Иру за руку, прошел к лестнице, ведущей на нижние этажи школы.
Женщина - самое страшное оружие против агента. Это значилось в начале учебника 'Курса молодого бойца', что должен был читать каждый новобранец в ОСЯ. Но только Иван за все время работы не открыл ни одного руководства, кроме теоретической книги Киномото о фрактальных аномалиях. Мы с ним всегда действовали по наитию, и у нас прекрасно получалось выйти сухими из воды. Только теперь, я чувствовал, что вечером и ночью должно произойти что-то ужасное, что Анико не просто так 'выиграл' Марину в нечестном бою. Шестое чувство, магический дар, подсказывал мне, что физрук - один из тех, кого нужно отправить в Москву, или он знает кого-то из переселенцев. Только как его зовут, мог сказать только Иван Дураков. Ну, или хотя бы Санджи Киномото. Но к одному явилась жена, и он не хотел отпускать ее, не проведя с ней сказочной ночи. А другой с ума сходил по моей матери. Оба зациклились… на собственных мечтах.
Страшная мысль посетила меня. Не мог Иван Дураков так просто бросить задание на несколько часов и отправиться гулять по Токио с любимой женой. Это было так не похоже на агента. Он скорее взял бы с собой Иру на задание. Зацикленность на мечте. Только утром мы втроем с Рёко обсуждали этот порочный круг. А что, если Минасуке взялась за нас, и следующей жертвой стану я? Что, если утром я найду Ивана в постели мертвым? А вдруг… Напридумывать можно много всего, одно страшнее другого. Пока разум не затуманен, надо разбираться. И скорее.
У меня не осталось и тени сомнения: кто-то специально заставляет агентов Кису и Баку думать о чем угодно, только не о задании. И пока эта напасть не коснулась меня, достаточно сильного мага, нужно действовать и постараться вернуть на родину как можно больше пленников мечты.
– Саппоро, иди домой!
– твердо приказал я девочке, которая с блаженной улыбкой на лице рассматривала черный силуэт токийской телевышки.
Она не сдвинулась с места. Ладно, коли гора не идет к Магомеду… я бросился вслед за Иваном и, нагнав напарника на улице, все-таки отвлек от него Ирину.
– Мне нужен комп-утер, чтобы при случае вернуть гастролеров из России домой.
– Не пори горячку, - совершенно не своим тоном, как-то отрешенно, сказал Иван, махнув рукой.
А супруга его поддержала, еще крепче прижавшись к любимому мужу. 'Если Локи видит сей маразм, - подумалось мне, - то он может его прекратить! Почему же хитрец не торопится?' Я понял, что обоих супругов околдовали. Но и Анико не ждал. Пока этот злобный учитель не сотворил ничего противозаконного, его не мешает отправить домой, и пусть его судят по российским, а не по ниххонским законам. Правда, это еще вопрос, чье законодательство более жестоко для нахального учителя.