Отдел "Т.О.Р."
Шрифт:
- Ну, страдающий ожирением тоже отдает, только мало.
- А причем тут… - начала Лена, но Сергей ее прервал:
- Ага! Вон там виднеются какие-то балки, целый лес прямо. Что-то мне подсказывает, что нам туда. Хватит философствовать, за работу пора!
- Да, нам туда, - кивнул Макс. – Вон тропинка, пойдемте…
…Эту стройку забросили давно, еще, наверное, в начале девяностых. Собирались строить явно что-то огромное, вроде торгового центра или дома отдыха – и бросили, едва залив фундамент, вбив сваи и кое-где возведя между ними пару этажных перекрытий. Получившееся
Место было явно популярное. Там и сям валялись бутылки, банки, окурки и прочий мусор. Балки расписывали, кажется, все кому ни лень: кроме вездесущего неумелого граффити, здесь был полный спектр человеческой мысли: от обычной нецензурной брани и стандартного «Здесь были…» до совершенно запредельных посланий вроде «Йолопукке, фтахгн!»
- Тут, наверняка, и перевернутые пентаграммы где-нибудь намалеваны, и три шестерки, - констатировала Лена. – И их приплели к делу как «следы ритуала», зуб даю. А так стройно всё выглядело по прочтении дела…
- Мне вот интересно, - задумался Сергей. – «Следы черного воска» - это не вот эти ли пятна солидола имелись в виду?!
- Всё может быть, - поморщилась Лена. – Я уже ни во что не верю.
Скрипка тем временем внимательно осматривался.
- Она там умерла, верно? – сказал он, показывая куда-то вправо. – Туда ведет меня.
- Угу, - хмуро ответил Макс. – Пойдемте, покажу.
Лена внимательно вгляделась в его лицо, пока они шли. Нет, не пахло тут страхом разоблачения, да и вообще – страхом. Печалью – пожалуй, да. Всё же, кажется, Максим Баламушин был в этом деле ни при чем.
Место гибели Полины отличалось от прочих. Надписей на соседних балках было поменьше, как и мусора вокруг, а на одной из свай – видимо, на той самой, где нашли тело девочки – висел скромный веночек из выцветших искусственных цветов.
- Ф-ф-ф… - длинно выдохнул Скрипка, закрывая глаза. Глазные яблоки у него под веками тут же задвигались, точно во сне. Неуверенной походкой экстрасенс обошел вокруг сваи.
- Вот тут… - глухо сказал он, показывая рукой себе под ноги. – Вот тут она лежит. Уже мертвая. Задушенная, он ее руками задушил. Он ее несет, берет на руки и несет. Зачем? А-а. Сажает к балке спиной. Накидывает петлю на шею, залезает с веревкой наверх, вон к той арматуре, привязывает веревку и поднимает ее…
- Вот как, - хмыкнула Лена. – А в лаборатории должны были отметить, что странгуляционная борозда появилась на теле уже после смерти. Проморгали?
- Может, и не проморгали, - пожал плечами Макс. – Это было бы даже в стиле. Дядя Костя так был уверен, что это я, что натягивал версию самоубийства всеми силами.
Сергей тем временем мотал головой, силясь отойти от транса.
- Охо-хо, - сказал он, тяжело дыша. – Вот это доза, как на кладбище сходил. Хапнул от души мертвечинки… Благородного дона спасет только стопарь виски. И ведь идут картинки, продолжают
- Что странно? – не поняла Лена.
- Контакт разорван, я ушел оттуда в настоящее, - пожал плечами Скрипка. – А картинки продолжаются, и даже только сильнее становятся с каждой секундой. Так бывает, когда рядом человек, который непосредственно принимал участие в происходящем. В данном случае убийца, других-то не было…
Лена с некоторым сожалением повернулась к Максу. Эх, беда-беда, огорчение. Она всерьез уже считала, что парень невиновен. Теперь рутина – допросы, прессинг… Ну, никуда не денется. Разве что немного жаль эту рыжую девушку.
Но Макс не демонстрировал следов раскаяния или страха. Он, закусив губу, смотрел куда-то за спину Лене.
- Ну-ка, руки в гору, легавые! – просипел вдруг голос откуда-то сзади.
Марченко повернулась и уперлась взглядом в коренастую фигуру в камуфляжной куртке и джинсах. На голове незнакомца красовалась лыжная шапочка, на манер спецназовцев раскатанная на всё лицо, с прорезями для рта и глаз.
А в руках он держал охотничье ружье со взведенными курками.
Медленно-медленно, стараясь не напугать убийцу, Лена подняла руки вверх.
- И чем вы там занимаетесь, в этом вашем отделе "Т.О.Р."? – спросила Марина, наблюдая, как Ярослав связывает наркомана Гришу ремнями для обездвиживания крупных собак. – Такое у вас часто?
- Мы – служба молодая, - усмехнулся Ярослав, затягивая пряжку на запястьях Гриши потуже. – Открою страшную тайну: это вообще наше самое первое дело. По крайней мере, в этом составе. И от результатов этого самого первого дела зависит, в каком качестве мы будем дальше существовать. Так что новые сотрудники приветствуются.
- А что за состав? – полюбопытствовала Марина.
- Ну, вы же участвовали в телепроекте? Вот Сергей Скрипка оттуда. Еще есть следователь Лена Марченко, потом…
Краснов осекся, к чему-то напряженно прислушиваясь. Взглянув ему в глаза, Марина и ахнуть не успела, как подхватила его состояние: произнеся имена своих коллег, Ярослав «проверил» их, будто летучая мышь стены пещеры своим эхолокатором. И, кажется, ничего хорошего в том эхе, что прилетело к нему обратно, не было…
Ярослав лихорадочно полез за телефоном, набирая чей-то номер. В клинике было так тихо, что она отлично слышала идущие гудки. Абонент трубку не брал. Краснов включил громкую связь, положил телефон перед собой и спросил Марину:
- Где ваш телефон?
- Вот, заряжа… - хотела было показать она, но осеклась на полуслове. Телефон вовсе не заряжался – тонкий провод зарядного устройства перерубило топором. Сам аппарат улетел неизвестно куда.
- Городской есть? – напряженно спросил Ярослав.
Марина только открыла рот, чтобы объяснить, что городской есть в приемной, как телефон Краснова наконец-то отозвался.
- …ключи, коза, достал уже трезвонить! – сиплый мужской голос.
- Всё, всё, выключила, - спокойный женский. – Видишь, не звонит. Чего нужно-то, объясни толком?