Отдел "Т.О.Р."
Шрифт:
В зале стоял длинный узкий столик, накрытый ажурной салфеткой. Чашки, чайник, изящная вазочка с зефиром и печеньями.
Только что в кабинете Карского, в месте, вызывающем у неё отвращение едва ли не на физиологическом уровне, Лена с удовольствием выстраивала «шахматные партии» предполагаемых ответов и подбирала варианты вопросов, и всё это словно само собой проходило, не требуя никаких специальных усилий. Теперь, в уютной квартире, общаясь с приятными людьми, она путалась в простейших фразах. Ей очень хотелось помочь им, только вот как?
Сташины
Разговор, на удивление, завязался живой и лёгкий. Не прошло и пятнадцати минут, а Лена уже забыла опасения, что может сказать что-то не так, не то, не в тему и почти перестала замечать это странное, тягостное… может, тень беды существовала только в её воображении?
Нет. Романовы и Сташины были просто замечательными людьми, общительными, весёлыми, но в каждой шутке жила грусть, и общение выстраивалось большей частью на воспоминаниях.
— Я понимаю, что для вас это больно, однако по-другому нельзя. Мы назначили на завтра, на одиннадцать утра, проведение следственного эксперимента… — Лена сначала сказала это непринуждённо и легко, а потом только сообразила, что всё-таки нашла нужную точку для приложения тяжёлой фразы.
Все четверо её собеседников одновременно кивнули, а Владимир Фёдорович положил брелок с ключами на стол:
— Возьмите.
Марченко взяла ключи, взвесила на ладони. Самодельный брелок, цветочек, собранный из кусочков кожи, обвязанных крючком… интересно, кто из них вяжет?
— Я надеялась, что вы сможете присутствовать… или для вас это…
Она не договорила, но все присутствующие, кажется, поняли завершение фразы — «или для вас это слишком тяжело».
— Что вы, — усмехнулся за своей стеной Владимир Фёдорович. — Я думал, что нас не допустят, а так, если это разрешено, то мы…
— Мы бы хотели присутствовать все, — закончил за него Пётр, и Лена почувствовала, что не сможет ничего сказать в ответ.
А если скажет хоть слово — заплачет.
Марченко кивнула.
Вскоре разговор продолжился, словно и не было неловкой паузы с ключами. Лена узнавала всё больше интересных подробностей о жизни Димы и Оли. Поначалу ей сложно было понять эту странную жажду делиться рассказами о том, где «Джульетта» любила гулять, с кем «Ромео» дружил, в какой спортивный клуб ходил, в каком хоре пела Оля… потом догадалась: родители точно так же, как она сама, считали, что в незначительных мелочах может таиться разгадка происшествия. Все они могли оказаться важными для следствия.
Уже вечерело, когда Елена засобиралась в гостиницу.
— Вот… — протянула ей объёмистый пакет Светлана.
Марченко автоматически
— Там фотоальбомы и диски, где есть видео с нашими ребятами. Может быть, Сергею понадобятся.
И Лена выдала первую явную глупость за весь день:
— Наверное, вы часто их смотрите?
Родители запереглядывались и словно назначили в ходе перестрелки взглядами главного ответчика.
— Что вы, — сказал Владимир Фёдорович. — Что вы, нет, конечно. Мы не смотрим фотографии, не смотрим видео. Как-то так получилось…
25 мая 20ХХ года.
15:40, гостиница "Исторка", город Касторово
Не было у Скрипки никакой диареи.
Но уж лучше б была…
Сергея одолевали странные сомнения. Он никак не мог вспомнить, чтобы когда-нибудь так страшно тормозил в общении с девушкой. Одно дело — серьёзные отношения, чувства и всё такое, но… ведь бывали же, как назвал бы их Николай Васильевич, «мелкие грешки». Зашёл в клуб, потанцевал — и всё, определённая часть девчонок передралась за право провести ночь с таким классным танцором… и проводила же! Часть…
А с этой Лизой что-то не то и не так. И эти «крылышки», которые то загорались, то гасли у неё за плечами, они, хоть и были плодом мощного воображения мага, но ведь определённо о чём-то говорили…
Скрипка долго плескал в лицо холодной водой. Потом забрался под ледяной душ. Потом попробовал медитировать. Ничего не помогало, в голове толклись обрывки образов. Обычно это означало, что рабочего настроя придётся ждать очень и очень долго. Может, это заодно служило объяснением и странностей в отношении Лизы?
Посмотрев на часы, Сергей увидел, что уже почти четыре вечера, а ведь в пять он пообещал встретить Лизу с работы. Надо же погладить рубашку, костюм, почистить ботинки, найти свежий носовой платок, выяснить, где здесь продают цветы, купить букет. Что-то ещё, он точно забыл что-то ещё…
Утюг.
Он забыл дома свой дорожный складной утюжок, доставшийся по наследству от папы.
К гостиничному номеру утюг не прилагался, по крайней мере, Серёжа его не нашёл. Отправился на поиски по гостинице. Сначала постучался к Лене — закрыто. Кажется, она собиралась в РОВД. Неужели до сих пор там и сидит? Или у неё были ещё какие-то планы, она же рассказывала что-то, да, она ещё звала куда-то…
Наверное... нет, не наверное, а точно, звала… или хотела позвать сходить к родителям «Ромео и Джульетты». Ну, ничего. Всё равно, пока не остановится в голове хоровод картинок, бесполезно работать.
Скрипка сбегал на первый этаж гостиницы, поискал там хоть какой-нибудь обслуживающий персонал, нашёл уборщиц, спросил у них, где можно взять утюг, насладился соболезнующими взглядами, помянул добрыми словами «совковую закалку» стареющих леди со швабрами, зацепился взглядом за короткую вспышку… какую ещё вспышку, это на затёртом исшарканном паркете?!