Отдел «Восток»: тайные операции западных спецслужб против СССР
Шрифт:
Наши просьбы, пожелания и потребности фиксировались в журнале — толстой амбарной книге. Судя по этим записям, только в 1948 году мы представили американцам четыре докладные записки по самым насущным и не терпящим отлагательства проблемам. Большинство сотрудников не знало совсем или слишком мало о наших усилиях по созданию условий для улучшения работы. Их недовольство вполне можно понять. Вместе с тем следует отметить, что наши американские друзья, в особенности представители штаба связи, серьезно относились к нашим запросам и считали их оправданными. Дело упиралось в то, что и в американской армии существовала бюрократия, настаивавшая на прохождении всех запросов по длинной служебной лестнице. Путь же из Пуллаха
ПОД КРЫЛОМ ЦРУ
Денежная реформа поставила нас перед новыми тяжелейшими проблемами. В первые послевоенные годы, когда в ходу были обесцененные рейхсмарки, американцы платили нам в долларах. Да еще в плановом порядке снабжали нас имуществом и оборудованием. Ликвидация системы оплаты в долларах, сигаретами и продовольствием больно ударила по нашему карману. Мы стали получать денежное довольствие в марках, причем по принудительному курсу — из расчета три марки за один доллар. Официальный курс составлял 4,2 марки за один доллар. Следовательно, мы теряли до 30 процентов жалованья, которое получали до денежной реформы. В целом же уменьшение денежного довольствия составило около 70 процентов.
Нужно учесть и то, что марка, которая еще не пользовалась доверием, постоянно меняла свою стоимость. Из-за этого организация в течение длительного времени оказалась не в состоянии точно выполнять свои обязательства. Положение можно было поправить, если бы американцы увеличили на 50, а то и все 100 процентов ассигнования на наши нужды.
При этом следует иметь в виду, что мы в то время не являлись государственной организацией: наряду с другими причинами это требовало надежного прикрытия самого факта нашего существования. Отделения и филиалы организации были вынуждены в ряде случаев отказываться от использования важных источников информации из-за нехватки средств и даже переходить на самообеспечение. Дело доходило до того, что руководители порою оплачивали оперативные расходы из собственных средств. Правда, они рассчитывали на последующую компенсацию.
Хочется сказать читателю, что в 1948 году многие немцы старались оказать нам посильную помощь. И не только богатые люди — финансисты, предприниматели, — но и рядовые граждане Западной Германии, хотя сами они жили тогда трудно, но были крепки духом, поддерживая нас, так сказать, на идейной основе. Скажу честно: такие настроения жителей западных зон явились для меня неожиданностью. Это трогало до глубины души, поскольку в то трудное послевоенное время людей занимали главным образом материальные проблемы.
Мне и моим помощникам было нелегко объяснить сотрудникам наших филиалов, да и агентуре, почему богатая Америка не дает нам достаточных средств. Наряду с другими причинами это объяснялось еще и тем, что денежная реформа вызвала неожиданные затруднения (их просто не сумели заранее спрогнозировать) для тех американских учреждений, с которыми мы были связаны. Покончить с бедственным положением могло лишь одно: нам нужно было как можно быстрее выйти из-под эгиды военного министерства США и перейти под крыло созданного в 1947 году Центрального разведывательного управления (ЦРУ), в функции которого входила координация деятельности всех специальных служб США. К тому же это учреждение обладало более широким, по нашему мнению, взглядом на окружающий мир и могло лучше разобраться в перспективах немецко-а-мериканского сотрудничества в разведывательной области и, следовательно, правильно определить размеры требуемых для этого средств.
В ноябре 1948 года наши переговоры с представителем ЦРУ, которое хотело, вполне понятно, сначала получить о нас более полное представление и собрать необходимые сведения о проделанной нами работе, затянулись. Уточнения и проверки заняли довольно
Как раз в разгар таких событий нас посетил общительный и внимательно отнесшийся ко всем вопросам полковник из военного министерства США, старавшийся разобраться в том, действительно ли наше положение было столь критическим. Он согласился с тем, что у нас есть трудности, но одновременно обратил внимание на то, что в результате берлинского кризиса возникли серьезные бюджетные осложнения. Он настоятельно просил меня не предпринимать пока шагов по сокращению личного состава организации; а тем более к ее ликвидации и заверил, что будет предпринято все, чтобы помочь нам. Я не сомневался в доброй воле наших американских коллег: они искренне считали, что наша деятельность весьма полезна для Соединенных Штатов. Главная причина крылась в бюрократии военного ведомства Вашингтона.
Разведывательная служба — очень чувствительный инструмент. Как только у руководства возникают трудности, это сразу ощущает любой сотрудник, вплоть до занимающего мелкую должность, хотя детали проблем ему точно не известны. Поэтому затянувшийся до пяти месяцев кризис нанес большой вред организации: нестабильность и неясность существенно мешали нашей деятельности.
Переговоры с ЦРУ в конце концов закончились благополучно. Достигнутая договоренность нашла отражение, на этот раз в письменной форме, на английском и немецком языке, в новом джентльменском соглашении. С 1 июля 1949 года, то есть с начала нового бюджетного 1949/50 года, центральная разведка Вашингтона взяла на себя попечительство над нами. Но трудности сразу не исчезли. Потрясения, возникшие в столь тонком аппарате, быстро не устранишь.
Начальник штаба, связанный с ЦРУ, — назовем его М. (мне не хочется публиковать его фамилию) — оказался слишком прямолинейным человеком да еще с упрямым характером. Он, правда, понимал цели и задачи нашего сотрудничества, но потребовалось некоторое время, чтобы мы сработались и достигли полного взаимопонимания. Полковник М. приложил немало усилий, чтобы оказать организации необходимую помощь. Тем не менее наши финансовые и хозяйственные затруднения продолжались еще несколько месяцев. Но нет худа без добра. Мы решили реорганизовать службу, освободиться от ненужных людей, сократив аппарат. В результате удалось сэкономить средства, которые пошли на улучшение агентурной работы. Опытные сотрудники ЦРУ оказали нам немалую помощь в улучшении структуры организации.
Входе начавшейся поздним летом 1949 года перестройки был вскрыт ряд взаимосвязанных проблем не только временного, но и долгосрочного характера. Во-первых, нужно было привести в соответствие сокращение бюджета со структурой организации не в ущерб ее деятельности и не снижая разведывательный потенциал. Во-вторых, наша служба должна была приноровиться к методам работы ЦРУ. В-третьих, следовало начать подготовку к переговорам с первым федеральным правительством ФРГ, которое должно было приступить к своей работе в сентябре 1949 года. От них, этих переговоров, зависело будущее нашей организации: какое место займет она в государственной структуре новой Германии, если будет достигнуто согласие использовать ее в качестве базы для создания Федеральной разведывательной службы.