Отдел возмездия

Тыналин Алим

Я пожал плечами.

— Я-то выберусь, а вот ты давай, отдыхай. И скажи Сохатому, что ему лучше не соваться ко мне. Я его башку к доске приколочу и повешу на главной площади возле администрации, понял?

С этими словами я огляделся, прикидывая, как отсюда выбраться. Возле главного входа меня наверняка поджидали разъяренные местные обитатели. Здесь наверняка должны быть другие выходы, возле которых будет меньше народу.

Я схватил Сизого за горло и спросил:

— Где здесь еще выход?

—

Хер тебе, а не выход, — прохрипел мой пленник. — Сдохнешь, падла, вместе со мной.

Тогда я ударил его в лицо и он повалился на пол вместе с доской, потеряв сознание. Я еще раз огляделся и увидел в стене рядом с печью небольшую дверцу, ведущую в другое помещение. Распахнув ее, я обнаружил чуланчик, забитый мешками с продовольствием и всяческими ящиками. В одной из стен его имелось небольшое окошко, в которое едва бы пролез и ребенок.

В стены и окна здания ударили еще камни. Далеко в прихожей хлопнула дверь, в бараке раздались гневные голоса.

— Иди сюда, недоносок! — кричали люди и топали по комнате, где стояли двухъярусные кровати. — Сейчас мы тебе башку разобьем!

Значит, они уже ворвались сюда и не боятся за жизнь Сизого. Сохатый приказал взять меня любой ценой. Пора бы мне уже и попрощаться с местным зоопарком и его диковатыми обитателями. Надо же, это называется, зашел спросить, где столовая! Впрочем, все было не зря, теперь я отыскал хоть какую-то ниточку, ведущую к Койоту.

Возле оконца отыскалась еще одна дверь, правда, заваленная всякой рухлядью и наполовину заложенная кирпичами. Надеюсь, снаружи ее тоже не заложили полностью? Я навалился на нее и почувствовал, что она трещит под моим нажимом. Что же, надежда есть?

— Выходи, придурок! — закричали ворвавшиеся в барак мужики, которые находились уже совсем близко.

Я напрягся со всей силы и выломал дверь плечом. На меня посыпались кирпичи и доски, а еще пыль, труха и мусор. Но самое главное, что мне удалось вырваться на свободу. Я вывалился на грязный снег рядом с бараком и упал, барахтаясь в куче обломков. Краем глаза я видел, что неподалеку стоят трое человек и лихорадочно искал свой пистолет, но выронил его во время падения. Так и не найдя оружие, я вскочил на ноги, готовый рвать глотки за свою жизнь.

Передо мной стояли давешний Емеля и еще двое человек. Впереди всех стоял высокий и худой мужчина, тоже в ватнике, морщинистый и смуглый от загара. Спокойные глаза смотрели на меня сквозь очки с толстыми стеклами.

— Я Махровый. — сказал он и спросил: — Кто-нибудь может объяснить мне, что здесь происходит?

Глава 25. Допрос с пристрастием

Я посмотрел на горбоносого снизу вверх, поднялся из кучи обломков и строительного мусора и не нашел ничего лучшего, как сказать:

— Вы не подскажете, где здесь столовая?

Махровый

переглянулся с Емелей и другим своим спутником, покачал головой.

— Он точно настолько силен, насколько ты сказал? Или это какой-то припадочный?

Из барака следом за мной вывалились еще человек семь моих преследователей. Запыхавшиеся, злые, с палками и цепями, готовые разорвать меня на куски.

— Тю-тю-тю, — сказал я, достав нож из кармана. — А кто это у нас такие подуставшие? Товарищи, вам бы спортом заняться, бегом там, здоровый образ жизни вести.

И снова огляделся по сторонам, разыскивая свой пистолет. Мои преследователи двинулись было на меня, но Махровый вышел вперед, отодвинул меня плечом и отодвинул ватник, показывая пояс. А за поясом у него виднелась рукоять «Маузера». Это сразу отрезвило моих недоброжелателей, они остановились, злобно поглядывая на меня, но не решались идти дальше.

— Короче, если Сохатый решил найти этого парня, то пусть отправит телеграмму, — сказал Махровый. — А сейчас он уходит с нами, если не возражаете.

Парни не возражали. Они стояли, злобно сжимая кулаки. Когда мы отошли подальше, они кинули в нас несколько деревяшек и камней, но не попали.

Под ногами хрустел наст, а солнце светило довольно сильно, хотя и не так жарко, как в Москве. Мы отошли от бараков довольно далеко, прошли несколько зданий и остановились перед другим бараком, огороженным низким заборчиком. Вошли внутрь и оказались в пустом помещении, очень похожем на то, откуда я только что успел убежать. Только этот барак был пустой, потому что все его обитатели находились на работах.

— Ты кто? — спросил Махровый, когда мы вошли внутрь. — Чего делал у Сизого?

— Я инженер, — ответил я, придерживаясь своей легенды. — Приехал по распределению. Буду работать на заводе.

— Ты должен был очень сильно насолить председателю комиссии, чтобы тебя отправили в такую глушь, — сказал Махровый, пронзительно глядя на меня. — Или ты сам захотел сюда приехать, юный строитель коммунизма?

— Я сам, — сказал я со всей возможной честностью, глядя ему в глаза и стараясь не отвести взгляд. — Хочу помочь делу победы нашей страны в ядерном соревновании.

— А ты знаешь, куда ты на самом деле попал, парень? — спросил спутник Махрового, высокий и плотный мужик, лысый, но с густыми усами. — Ты знаешь, что тебе нельзя ничего говорить о том, что ты выиграл в этом соревновании? Ты знаешь, что ты можешь здесь подохнуть от неведомой болезни? От которой у тебя выпадут все волосы и ты за пару месяцев превратишься в беспомощного старика?

— Знаю, — ответил я с вызовом и добавил: — А кто же это сделает, если не я?

Махровый и его спутник вздохнули, будто говорили с умалишенным. Затем Махровый кивнул Емеле: