Отделённые
Шрифт:
Варгард опустился на колени рядом с господином и заговорил:
— Зандрех.
— Для тебя немесор Зандрех, — напомнил старый генерал, не отрываясь от своей работы, — но ты продолжай.
— В саду, когда вы разбирали эти записи… вы спросили, кто я. Разве вы не узнали меня, господин?
Слегка раздражённый тем, что его отвлекли, Зандрех тяжело вздохнул, а затем повернулся к Обирону с выражением, которое варгард мог истолковать только как раскаяние.
— Я вполне узнал тебя, Обирон, но в тот момент — и мне стыдно признаваться — я сомневался в тебе.
— Сомневались во мне, мой немесор? — Обирон почувствовал себя так, словно у него произошла внезапная
— Я запутался, мой верный варгард. Чувствовал себя уязвлённым. Я всё сильнее убеждался в том, что Cетех намеревается выступить против меня, и поначалу это потрясло меня.
— Но Cетех вам брат, — возразил Обирон, пытаясь звучать убеждённо.
— Когда–то, возможно, так оно и было, Обирон, но теперь, честно говоря, мне кажется, он замышляет недоброе. Думаю, он привёл нас сюда, чтобы заполучить это магическое заклинание. И, понимая это, я боюсь самого худшего — что он хочет использовать его, дабы собрать армию жутких машин и двинуться против лорда Имотеха.
Несмотря на искажённое понимание реалий, Зандрех тем не менее зрил в корень. Обирон вспомнил разговоры с Сетехом и задался вопросом, насколько честен был с ним бледный лорд, утверждая, якобы желает принести сокровища Доахта к ногам Имотеха. Если Сетех и вправду пришёл за разгадкой биопереноса — или за чем–либо ещё, что бы тут ни скрывалось, — то зачем ему было делиться ей? Он ведь не делился чудесами, награбленными в Вурдалачьих звёздах.
Обирон задумался, стоит ли рассказывать Зандреху о покушении на Яме, как вдруг немесор раздражённо отмахнулся от этой темы.
— Ах! Хватит о Сетехе, он здесь не главная проблема. С его предательством я как–нибудь справлюсь — в конце концов, он всегда был таким. Хуже всего, что он обрабатывал тебя, и я уже боялся, что ты отвернёшься от меня, когда я больше всего в тебе нуждаюсь.
Обирон напрягся. Ранее Зандрех обмолвился, что видел глазами Обирона в своих «снах». Не заглядывал ли он на аудиенцию к Сетеху после пира?
— После того как я прогнал тебя в саду, я очень злился на себя и переживал, Обирон. И каждый день я полагал, что это будет мой последний день. Что ты придёшь свергнуть меня, заверенный Сетехом в необходимости этого. Как я мог быть таким дураком? У этого подлеца, может, и серебряный язык, Обирон, но серебру не пробить сталь, а сталь — это ты, мой друг. Мне следовало бы меньше сомневаться в тебе. Когда же мне наконец хватило духу оценить положение войны на земле, я не могу передать тебе словами, как расцвела моя душа, едва я обнаружил, что ты дожидаешься меня на фронте, не поддавшись на его уговоры. Ты всё ещё верил в меня, поэтому я обязан был вернуться.
Варгарда обожгло пламя стыда. Он был так близок к тому, чтобы отречься от своего хозяина и расправиться с ним. Неужели он действительно осуществил бы задуманное, если бы после битвы у разлома к нему не явился Зандрех?
— Нет, — промолвил Зандрех и положил руку на покрытое шрамами плечо охранника. — Даже если я утрачу связь с реальностью, я всегда смогу положиться на своего родного Обирона. Иногда мне действительно кажется, будто я отчасти сошёл с ума и, быть может, не вижу мир таким, каков он есть на самом деле. Но это не имеет и никогда не будет иметь значения, пока ты рядом со мной. Во многих отношениях ты — моя сильная сторона. Лучшая половина меня. Пусть даже ты тупоголовый плебейский увалень. — Зандрех тихонько рассмеялся и похлопал Обирона по спине.
— Ладно, полагаю, с тебя хватит этой сентиментальной чепухи. Дай мне закончить с
— Так и сделаем, — согласился Обирон, и в глубине его груди зажегся огонёк чего–то, что, как он думал, у него отняли в процессе биопереноса.
Зандрех ещё немного похмыкал и поцокал, а затем принялся рыться в пергаментах и громко ругаться.
— Здесь не хватает чёртовой страницы!
Обирон гадал, о чём толкует генерал, пока не вспомнил, как взял один из листков Зандреха, когда они в последний раз встречались в саду. Думая, что никогда более не увидит хозяина — а если и увидит, то не захочет вспоминать об их последней встрече, — варгард сунул клочок бумаги в карманное измерение как своего рода сувенир. Вытащить его оттуда — минутное дело, и Обирон надеялся незаметно подсунуть его под нос старому немесору. Но не успела страница появиться в руке телохранителя, как Зандрех метнулся к нему и выхватил её.
— Ах ты старый ворюга, Обирон! — задорно воскликнул Зандрех. — Негодяй эдакий! Но я всегда знал, что в глубине ты такой же чувствительный болван, каким и был. И за это я тоже благодарен… Потеряйся эта страница, нам было бы весьма трудно найти выход из этой неразберихи, доложу я вам. Но так уж получилось… вот она.
После изрядного почёсывания подбородка и бурчания над последней страницей, Зандрех собрал все бумажки в стопку и спрятал подальше. Затем, осторожно подведя свой посох к внутреннему кольцу, он с нарочитой аккуратностью постучал по трём символам и стал ждать. Но ничего не происходило.
— Н-да, — удручённо произнёс Зандрех, а потом, спустя мгновение, испарился.
Обирон едва успел задуматься, куда же он делся, как тоже исчез.
Глава 9
Нынешний межмерный переход разительно отличался от привычного, протекая быстрее и жёстче. Обирона швыряло сквозь трещины в пространстве-времени с такой силой, что всё его тело, казалось, вибрировало, как натянутая струна. Тем не менее в тот же миг, как он появился, его коса включилась, и он принял боевую стойку, готовый защитить своего хозяина. Впрочем, в этом не было необходимости: тот находился всего в нескольких шагах от него и с благоговением смотрел наверх, словно впервые увидел звёзды.
Проследив за его взглядом, Обирон понял в чём причина. Над ними простирался огромный чёрный небосвод, мерцающий созвездиями тусклых красных огоньков, и поначалу Обирон думал, что его с генералом унесло куда–то далеко от Доахта, на самый край космоса. Но нет; пол, на котором они стояли, состоял из чёрного камня, испещрённого алыми отметинами, и, как проследил глазами варгард, уходил вдаль, изгибаясь титанической сферой, лига или больше в поперечнике. Чтобы понять, где они, Обирону потребовалось времени чуть больше, чем ему хотелось бы: их перенесло в ядро Доахта, и благодаря какому–то древнему трюку с гравитацией они стояли на его внутренней поверхности, тогда как земная кора начиналась намного ниже — и, очевидно, выше — них.
Как обычно, первым нарушил тишину Зандрех.
— Должен сказать, здесь гораздо необычнее, чем на Гидриме. Если бы не состояние этого места, пришлось бы признать, что я завидую.
Теперь, когда он сориентировался, Обирон огляделся и был вынужден согласиться с мнением генерала. Помимо главных системных блоков, которые поддерживали автономный дух, в святая святых любой планеты-гробницы, как правило, находилось захоронение верховного владыки — или же фаэрона, как в случае коронного мира, вроде Доахта.