Отдельный танковый
Шрифт:
Из Главного управления кадров РККА Свиридов вышел задумчивым. Радовало его только одно, судя по всему полковник Марков воевать умеет, так что шансы продержаться в Минске месяц похоже есть.
И вот Минск, перелет прошел нормально, а внизу на аэродроме его встретил сам Марков. После небольшого общения с ним Свиридов сделал вывод, что полковник знает, что надо делать, как надо делать и не теряет зря времени. С таким командующим он пожалуй сработается и подсиживать его не будет, вот только немного напрягло его заявление, что он не потерпит вмешательства в свои приказы. Правда сказано это было достаточно тактично и с ясным обоснованием такого решения. А его затея с парадом в Минске, ведь это какой пропагандистский шаг, ведь эффект от этого будет грандиозный.
Через полчаса их маленький кортеж остановился
– Вот мы и приехали. — Сказал Марков Свиридову. — Можете располагаться Николай Павлович, вон там справа есть несколько еще свободных комнат. Выберете себе одну, и бойцы быстро принесут туда кровать, тумбочку, стол, пару стульев и шкаф. Туалет слева, третья дверь, там же и умывальник. Советую вам немного отдохнуть с дороги, вы ведь будете на параде?
– Разумеется буду Александр Алексеевич.
Совет Маркова был дельным, так как Свиридов этой ночью почти не спал, так, немного подремал в самолете, постоянно просыпаясь.
Утро выдалось теплым и ясным. В небе были небольшие облачка. Без четверти десять шесть яков, которые сопровождали ночью транспортники, поднялись в воздух и принялись барражировать на высоте, контролируя небо. Большой опасности налета не было, так как Марков накануне раскатал несколько немецких аэродромов в тонкий блин, но полностью исключить вероятность вражеского налета было нельзя, особенно, если о параде узнают немцы, вернее когда узнают. Перед зданием горкома партии ночью сколотили небольшую трибуну. Рядом с ней Свиридов увидел несколько корреспондентов с фотоаппаратами и съемочную группу документалистов, а также молодого человека с микрофоном на большой подставке. На улицах города были люди, много людей, правда в основном женщины с детьми и старики, и народ все подходил. На трибуне стоял полковник Марков, несколько командиров и пара человек в штатском, вернее в полувоенных костюмах. Ровно в десять часов в репродукторах раздалось: — Добрый день дорогие товарищи, говорит столица Советской Белоруссии, город Минск! Здесь, в Минске, в городе, который находится глубоко в тылу противника, прямо сейчас пройдет парад механизированного корпуса, своеобразная репетиция парада победы, в которой командующий корпусом полковник Марков нисколько не сомневается.
Диктор ненадолго прервался, и из репродукторов зазвучала «Священная война», а после неё намного тише «Прощание Славянки» и на этом фоне диктор продолжил:
– Сейчас бойцы разведвзвода идут к трибуне с немецкими штандартами захваченными при разгроме штабов немецкой 45-ой пехотной дивизии генерал-майора Фрица Шлипера и штаба немецкого 47-го моторизованного корпуса, а следом за ними идут генералы и офицеры этих штабов, захваченные в плен нашими доблестными бойцами.
Группа из 11 разведчиков, держа немецкие штандарты, как копья, подошли строевым шагом к трибуне и четко и одновременно развернувшись, бросили их на мостовую к подножью трибуны. А в это время немецкие офицеры под конвоем бойцов с СВТ, с примкнутыми штыками прошли мимо. Всё это активно фотографировали фронтовые корреспонденты, которые также прилетели этой ночью. Стрекотали кинокамеры, и Минский парад уверенно входил в историю страны и этой войны первым значимым событием. Следом за пленными немцами прошел пехотный батальон с СВТ на перевес, а затем послышался шум моторов, к зданию горкома подъезжали танки.
– А сейчас танки, — Продолжал вести свой репортаж диктор. — вот несокрушимые КВ, а за ними грозные Т-34, а это немецкие танки Т-4 и дальше идут трофейные немецкие полугусеничные бронетранспортеры. Как сказал полковник Марков, его корпус захватил около полутысячи бронетранспортеров и до сотни немецких танков, а также под тысячу грузовиков
– Товарищ полковник, это ваша идея провести в Минске парад?
– Да моя, сейчас, когда Красная Армия отступает под натиском превосходящих сил противника, как никогда нужно показать, что хваленный немецкий вермахт не только можно, но и нужно бить. Наглядным примером этого может служить мой механизированный корпус, который с успехом бьет противника, и пока я не видел превосходства войск противника над нами при равных условиях.
– Почему же тогда мы отступаем?
Вопрос был провокационным, и я удивился, как корреспондент отважился его задать мне, да и ответы были достаточно неприятными для начальства.
– Тут несколько причин. Во-первых, противник уже имел два года опыта современной войны, смог разработать и опробовать различные тактические комбинации, которые сейчас с успехом и применяет против нас. Во-вторых, внезапность нападения, ведь с одной стороны у нас был пакт о ненападении, а с другой стороны наша разведка несколько раз сообщала о дате начала войны, и каждый раз нападения не было. В-третьих, это численное превосходство противника и то обстоятельство, что все его войска в отличие от нас уже были развернуты. Ну и в-четвертых, наша армия находилась в момент перевооружения. Все эти причины по совокупности и привели к тому, что сейчас мы отступаем, однако это вовсе не означает, что мы проиграли эту войну. Вспомните Отечественную войну 1812 года, тогда тоже мы сначала отступали, а потом наваляли французам и закончили войну в Париже, так и сейчас эту войну мы закончим в Берлине и еще распишемся на колоннах немецкого Рейхстага — Здесь был русский солдат!
Однако о причинах нашего нынешнего поражения пускай потом, после нашей победы спорят историки, а сейчас я хотел бы сказать другое. Эта война пожалуй самая страшная за всю историю нашего государства. В этих условиях я хочу, что бы все граждане нашей страны забыли о любых противоречиях и объединились в борьбе с врагом. Мы должны сражаться не за советскую власть и даже не за товарища Сталина, а за наше право жить в своей стране свободными людьми. То, что я сейчас сказал, многим покажется кощунством, но я пообщался с достаточным количеством пленных немецких офицеров и генералов. Вот вы можете себе представить, что бы наш советский боец мог спокойно грабить и убивать мирное население чужой страны? Лично я не могу, да и ни кто, думаю в нашей стране не сможет. А вот немецкий солдат на оккупированной территории может творить что хочет, и отвечать за свои преступления он будет только в том случае, если этого захочет его непосредственный командир. А к нам они пришли за территориями и рабами. Всем немецким солдатам обещаны земельные наделы на нашей земле и славянские рабы. Это значит, что они смогут безнаказанно бить, насиловать и убивать своих рабов. Вы хотите такой участи своим родным и близким, хотите, что бы ваших жен, сестер и дочерей любой немец мог совершенно безнаказанно избить, искалечить, изнасиловать или убить?! Вот поэтому я и призываю всех вас забыть о любых разногласиях и единым фронтом выступить против врага. Многие из вас уже успели убедиться в немецкой «Гуманности». Большая часть бойцов моего корпуса, это освобожденные пленные и ни один из них по доброй воле снова в немецкий плен не вернется. Многие из них предпочтут погибнуть в бою, чем снова сдаться в плен. Вот такая вот гуманная и просвещенная нация пришла к нам в гости. Мы ДОЛЖНЫ заставить противника знать, что за все свои преступления на нашей земле он ответит нам по полной строгости. Только так мы сможем хоть отчасти облегчить участь тех своих граждан, кто по нашей вине оказался на оккупированной территории, так как мы не смогли их защитить.
Есть правда еще такие граждане, кто хочет половить рыбку в мутной воде. Пойти служить новой власти оккупантов, вот только они забывают об одной важной детали — как только они перестанут быть нужными своим новым хозяевам, как их тут же уничтожат. Немцы заявляют, что они борются против коммунизма и многие бывшие офицеры царской армии охотно идут к ним на службу, вот только ни какой независимой России без коммунистов немцы не создадут. Они ни с кем не будут делиться, и все, кто по каким либо причинам поддержит их, будет воевать против своего народа.