Отдых не для слабонервных
Шрифт:
– Это еще почему? – напирала Надежда. – Если у него очередь, то я могу подождать, и так долго ждала.
– А вы… вы от кого узнали про Каминского?
– Да какая разница? – возмутилась Надежда. – Ну узнала от одной хорошей знакомой, она делала у него пластику! А я приехала из Магадана, теперь здесь буду жить, вот, хотела лицом заняться. Но пойду только к Каминскому!
– Не пойдете… – сказала женщина с тяжелым вздохом.
– Что значит – не пойду? – возмутилась Надежда. – Если это вопрос денег, то я могу
– Деньги не все решают!
– Это еще почему?
– Потому что он умер.
– Как? – абсолютно искренне ахнула Надежда, забыв про голос и пустив петуха.
– Это очень трагическая история… – Женщина понизила голос. – Не знаю, имею ли я право… Ехал в машине, обширный инфаркт, едва успел на перекрестке затормозить…
– Ужас какой…
– Так вы можете записаться к другому врачу! – спохватилась женщина. – У нас в клинике все специалисты высокой квалификации, и я могу подобрать удобное для вас время…
– Я подумаю! – Надежда хотела повесить трубку, но помедлила. – А скажите, давно доктор умер?
– А вам зачем? – удивилась женщина.
– А что вы так отвечаете по телефону! – возмутилась Надежда. – Милочка, вы все же на работе. Или это секретные сведения?
– Да какой там секрет, – вздохнула женщина, – на прошлой неделе он умер, у нас в холле до сих пор некролог висит. Еще вопросы есть?
– Пока нет, – и Надежда отсоединилась.
«Облом!» – сказала она сама себе, потому что кота рядом не было.
Значит, доктор, который оперировал Шубина, неожиданно умер от инфаркта. Конечно, все бывает, судя по всему, человек был не молодой, много работал, а работа ответственная, напряженная.
Каминский был хорошим врачом, в каждого больного все силы вкладывал, то есть, находился в группе риска. Шубин про это, несомненно, знал. Но с какой целью он законтачил с женщиной из регистратуры? Потому что она звонила ему в день убийства, да и полчаса назад, когда Надежда звонила в клинику с шубинского телефона, увидев его номер, назвала Владимиром Петровичем. Стало быть, знакомы они. Не так чтобы близко, но знакомы. Интересно, что она ему сказала тогда, раз Володька так всполошился? «Это не может быть простым совпадением!»
Так, следует срочно разговорить ту женщину из регистратуры. Но, судя по всему, она баба тертая, на таком месте сидит, скандальных клиенток научилась отшивать. Если Надежда придет и спросит, что за разговор был у них с Шубиным, эта дамочка быстро ее пошлет. Что с того, что клиника дорогая? Надежда ведь не клиентка. А если клиенткой представиться, то опять-таки ничего ей не скажут. Вы, спросят, почему интересуетесь?
Да, получается, что нужных сведений от женщины из регистратуры не получить. Если только…
Надежда опасливо оглянулась, до того внезапно пришедшая мысль была дерзкой. Если только не воздействовать на даму из регистратуры с совершенно другой
Отказываться от задуманного было не в правилах Надежды Николаевны Лебедевой. Если уж приняла решение, следует его выполнять, причем как можно скорее. И отбросить все сомнения.
Надежда была убеждена, что лучше сделать и жалеть, чем жалеть, что не сделал.
Итак, она подошла к зеркалу и внимательно всмотрелась в собственное отражение. Приличная женщина с неизгладимыми следами интеллигентности и высшего образования. Совсем не то, что ей требовалось для осуществления своего плана.
Надежда задумала пойти в клинику и представиться женой Шубина. Точнее бывшей женой. Впрочем, дела это не меняет, даже еще лучше. Но если она явится в своем настоящем виде, то кто же поверит, что такая женщина бросила мужа в наитруднейший для него период, когда он сильно болел после аварии. Этой не позволит так сделать врожденная порядочность и бабушкино воспитание.
Надежда сильно подвела глаза, чтобы сделать их круглее. Затем наложила более темный, чем обычно, тон. Может, еще тени? Нет, пожалуй, это будет перебор.
Надежда оторвалась от зеркала и занялась поисками яркой губной помады, которую купила когда-то, польстившись на скидку, и отложила. Помада нашлась в ящике кухонного стола и дала неожиданный эффект. В довершение Надежда сильно начесала волосы и обильно полила их лаком.
Теперь в зеркале отражалась бойкая тетя не первой, конечно, молодости, но старающаяся ее, эту молодость, удержать за хвост. Опять же, женщина знает себе цену.
К такому макияжу подошла Алкина дареная блузка. Цветы на ней по оттенку подходили к помаде, хотя и говорят, что подбирать помаду к одежде – дурной тон.
Надежда надела старинное кольцо с довольно крупным бриллиантом. Муж подарил кольцо на свадьбу, оно принадлежало его матери. Опять-таки носить бриллианты днем – это дурной тон, но так нужно для дела.
Наконец, надушившись посильнее, она отправилась в клинику «Филомена», от души надеясь не встретить по дороге никого из соседей.
Клиника располагалась в небольшом, тщательно отреставрированном дореволюционном особнячке, обнесенном кованой оградой. У входа Надежду приветствовал охранник. Вдоль дорожки отцветали поздние тюльпаны.
Надежда отворила тяжелые старинные двери и вошла в холл. Стойка регистратуры располагалась слева, лифты и лестница – справа, а прямо напротив двери висел портрет немолодого бородатого мужчины в траурной рамке.
«Наш дорогой друг и коллега Каминский Сергей Леонидович» – было написано под портретом, впрочем, Надежда Николаевна и сама догадалась, кто это такой.