Отец и сын. Святые благоверные князья Александр Невский и Даниил Московский

Ананичев Александр Сергеевич

Вид развалин не привел князя в отчаяние. Он тотчас взялся за дело – собирал прятавшихся в дремучих лесах уцелевших жителей, хоронил убитых, отстраивал сгоревшие дома и храмы.

С тревогой вспоминал Ярослав и о Новгороде, где княжил молодой сын его Александр, дивным Промыслом Божиим сохраненный среди ужасов гибели и разорения для того, чтобы возглавить русский народ, прославиться доблестными воинскими подвигами и стать мудрым созидателем Русского государства.

НАПЕРЕКОР

ВРАГУ

Подоспело время князю Александру позаботиться о достойной супруге.

– Отец советует мне жениться, – отвечал Ярославин новгородским боярам, когда они завели об этом разговор. – У половецкого князя Брячислава подрастает дочь – и хороша, и умна. Ее бы взял я в жены…

В дом невесты послали сватов. Через неделю-другую снова нагрянули бояре в княжеский терем.

– Невеста, Александра Брячиславовна, согласна! Будем играть свадьбу.

В городе Торопце в 1239 году венчался князь Александр с юной княжной Брячиславовной. По обычаю тех дальних времен, молодые постились перед свадьбой, исповедовались, испрашивали родительского благословения.

Не прошу я, батюшка,Ни злата, ни серебра.Прошу я, батюшка,Благословенья твоего.

Неторопливо ступая по дорогим тканям и коврам, устилающим путь к храму, молодые поднялись к церковному порогу. Священнослужители кропили путь святой водой.

А княжеские стражники строго наблюдали, чтобы кто-нибудь не помешал торжеству.

Хороша была собою княжна Александра Брячиславовна! Темные волосы ее тяжелым сверкающим потоком спадали на хрупкие плечи.

– Глаз от них не отвести! – любовались женихом и невестой новгородские жители. – Потомство княжеское должно быть знатным.

После венчания князь Александр остался в церкви, а свахи отвели молодую жену в притвор – сняли с головы ее девичий убор и, разделив волосы надвое, заплели в две косы, которыми окружили голову. На невесту надели жемчужный кокошник и, взявши ее под руки, подвели к молодому князю.

Грянул свадебный пир – княжий стол!

Молодых усадили в углу под иконами за дубовым столом, накрытым тремя белоснежными скатертями. Верхняя – венчальная, на ней в богатых блюдах хлеб и соль, следующая – свадебная, на ней молодым в опочивальню унесут угощение, а последняя скатерть останется на столе до конца торжества.

– Отведайте, князь и княгиня, хлебный каравай! Как две половины единого креста, как вода и мука в душистом праздничном хлебе, так обе ваши души отныне воедино соединились.

Чинно шло столованье, строго блюлся установленный свадебный порядок.

Три дня длилось в Торопце светлое пиршество. Три дня длилось оно в Великом Новгороде – не из-за любви князя к веселым пирам, а ради желания поделиться своею радостью с народом.

НЕ В СИЛЕ БОГ, НО В ПРАВДЕ!

В то время, когда татары разоряли и грабили южные русские города, шведский король Эрик, по прозванию Картавый, созвал знатных вельмож:

– Медлить нынче нельзя – вся Русь

разорена варварами. Видно, Бог наказал схизматиков за то, что не признают власти папы римского! У русских князей не осталось воинов, мы легко завоюем их земли!

И отправил король в поход своих рыцарей, ведомых знаменитым воином Биргером. Этот Биргер, из рода Фольконунгов – самого могущественного в древние времена, – был женат на сестре короля и за его бездетностью сам рассчитывал занять шведский престол. Вместе с воинами плыли в новгородские земли западные священники, надеясь при счастливом исходе битвы обратить завоеванный православный народ в католическую веру.

С пением священных гимнов и псалмов, с крестами во главе воинственные шведы сошли на русскую землю в устье извилистой реки Ижоры, берущей начало в Гатчинских озерах. Прежде здесь было, вероятно, большое селение, и корабли из северных морей останавливались в этом месте для перегрузки товаров, чтобы через Ладожское озеро идти далее на Волхов, к Новгороду.

«Выходи против меня, если можешь сопротивляться! Я уже здесь и топчу твою землю», – отправил горделивый Биргер письмо князю Александру.

Надменный вызов не смутил юного князя. Точно на турок или на каких-нибудь язычников идут шведы, прикрывая свою алчность знаменем служения Богу! Наверняка многие из них сами не верят в правоту своего дела, а нечистая совесть – неверный союзник.

– Ждать помощи неоткуда. Земля Русская задыхается под тягостным татарским ярмом. Один Новгород остался нетронутым. Сами пойдем на битву! Ударим на врага и, уповая на Святую Троицу, сокрушим его! – так говорил на военном совете князь Александр.

Тяжелый колокол звонил не переставая. И прямо от вечевой площади мужи новгородские становились в строй: кузнецы, кожемяки, плотники, пахари, каменщики. Уже к полудню войско было готово к походу. Ожидали князя.

А князь Александр тем временем слезно молился в соборном храме Святой Софии, упав на колени пред алтарем:

– Боже всемогущий и праведный! Боже великий и крепкий! Боже превечный, сотворивый небо и землю и поставивый пределы языком, и жити повелевый, не преступая в чужие части… Слыши словеса гордого варвара сего, похваляющагося разорити святую веру православную и пролити хотяща кровь христианскую, призри с небесе и виждь и посети нас, винограда Своего, и суди обидящих мя, и возбрани борющимся со мною, и прийми оружие и щит, и стани в помощь мне, да не рекут врази наши, где есть Бог их? Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем!

Князь Александр перекрестился, поднялся с колен, принял благословение архиепископа Спиридона и вышел к дружине своей.

– Братья! Не в силе Бог, но в правде! – произнес он знаменитые свои слова. – Не убоимся врага и супостата, яко с нами Бог!

Одобрительно зашумели новгородские воины, принимая княжеское напутствие. У всех появилась уверенность в торжестве правого дела. Бог не оставит без помощи Своей благочестивого князя. Держись теперь, дерзкий Биргер!

Пока войско по лесным дорогам спешило навстречу шведам, ижорский старшина Пелгусий, во святом крещении Филипп, выставил дозорных. Ночи стояли теплые и светлые. Дозорные схоронились в прибрежных кустах и, не смыкая глаз, несли ночную стражу.