Отец моего парня. Каникулы в Париже
Шрифт:
Я захлебнулась в новых эмоциях и ощущениях.
Отчетливо представила себя на том самом месте, где сейчас лежит эта блондинка. Свое тело в его руках. Отчего? Почему моя больная фантазия вдруг подкинула мне такие рисунки?
Но тело посылало отчётливые сигналы. Меня с головой накрыла волна возбуждения. Сильная, мощная, почти что неконтролируемая!
Испугавших собственных мыслей, отпрянула от двери.
Шокировано уставилась в пустоту, пятясь к дверям своего номера. Зачем я сделала это? Зачем подсмотрела за ними?
И
Отдышалась, скрывшись за дверью своего номера.
Какие-то неведомые до этого момента эмоции вереницей закружились внутри. Запретное возбуждение, смешанное с долей стыда, похоти и порока.
Юркнула в душ тут же скинув халат. Включила прохладную воду и задрала голову к потолку. Крепко зажмурилась.
Вода остужала. А воображение миг за мигом распыляло эмоции еще больше. Я будто с головой окунулась в какой-то странный водоворот из противоречивых эмоций и ощущений.
Но яркая картинка его сильного, немного мокрого от пота и напряжения тела, стояла перед глазами словно приклеенная. Мысленно я дорисовала себя рядом с ним. Прямо на месте той самой блондинки. Почти реально ощутила, как его руки сжимают мою возбуждённую грудь.
Распахнула глаза и тут же пожалела об этом. От воды защипало слизистую. Снова зажмурилась. Будто против собственной воли, скользнула рукой по телу.
С губ сорвался обрывистый стон.
Ты что делаешь, Вика?
Ничего ужасного я не делаю! Я ведь не иду в постель к отцу своего жениха! Всего лишь… представляю его… Даже не представляю, а лишь воспроизвожу то, что совершенно случайно увидела! Всего лишь!
Рука скользнула вниз живота, дрожащие пальцы опустились на плоть. Даже не помню, когда я была такой влажной…
Подушечки пальцев окутала тонкая шелковая паутинка моего возбуждения.
Надавила сильнее – в мыслях заметалась картинка его голубых глаз, смотрящих на меня с живым, бесцеремонным огнем из желания.
Ускорила ритм – его каменное возбуждение раз за разом насаживало на себя мое тело, нагло растягивая его изнутри.
Прислонилось лбом к холодному кафелю стенки и погрузила пальцы внутрь, глубже. – Его дерзкие губы накрыли мои. Похотливо и властно.
Тело начало по-дурацки содрогаться, прибиваемое сверху струями прохладной воды. Это ведь не то, что я думаю…? Это ведь не….
"Мечтай, Виктория. Всегда и на полную катушку. Если уж ты в мечтах не можешь позволить себе разгуляться, то что говорить о реальности…?"
Мысли спутались, окончательно отрывая меня от реальности. Я застонала, не в силах удержать в себе все те эмоции, что скопились внутри.
Мои фантазии были настолько реальны, что пугали до чертиков! И я совершенно не могла их проконтролировать!
Под плотно закрытыми веками расплылись неоновые круги, словно в лужу кто-то добавил бензин, а потом пошел ливень, заставляя мутную воду
Грязно. Но от этого не перестает быть красиво…
Таким был мой первый оргазм. Грязным. Красивым. Запретным.
***
О, эти чертовы традиции, которые моему жениху приспичило соблюсти именно сегодняшним утром! Будь они прокляты!
Завтрак с отцом?! Серьезно?! Вселенная хочет, чтобы я умерла от стыда, или подавилась клубникой, которую уже битый час пытаюсь запихнуть себе в глотку?!
Я сжала пальцы в кулак под столом. Сдержанно улыбнулась. Сначала Грише. Потом Александру.
Атмосфера ресторана отеля напоминала утреннею чайную церемонию в лучших традициях самого романтичного города этой планеты.
Душистые ароматы еды, белые скатерти, плетеная мебель и круассаны с джемом.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – Гриша поймал момент, когда я положила клубнику к себе на тарелку и прикоснулся к моей руке.
– Да! – торопливо ответила и засияла улыбкой. Получилось, в общем то, совсем не естественно. – Просто отлично.
– Не возражаете? – вступил в разговор отец Гриши, доставая из кармана рубашки пачку дорогих сигарет.
Гриша безразлично пожал плечами, а я залипла взглядом на пальцах Александра Алексеевича, которыми он сжимал сигарету.
– Вика? – мужчина вопросительно поднял бровь.
– О! – нелепо воскликнула. – Конечно, нет! Курите, сколько хотите! – засмеялась неловко, и мысленно провалилась сквозь землю.
Александр многозначительно хмыкнул и подкурил сигарету.
– Здесь невозможно было не закурить. – задумчиво выдал он. – Иногда мне кажется, что курение у французов часть какой-то старинной традиции. Даже, когда курят подростки, их мало кто осуждает.
– Это такое же клише, как и то, что все русские алкоголики. – фыркнул Гриша.
– О русских думают так, потому что видят их во время отпусков. А на отдыхе русский человек без алкоголя практически не бывает. – усмехнулся Александр Алексеевич.
Между мужчинами завязался какой-то неспешный, ничего не значащий спор. А я тем временем, без зазрения совести, наблюдала как чувственные дерзкие губы мужчины обхватывают фильтр сигареты. Как из его рта срывается тонкая струйка дыма и неосознанно втягивала тот запах, что повис в воздухе, чтобы хоть так ощутить его вкус.
«ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ВИКА?!» – не выдержав, завопил здравый смысл. Перед глазами просигналили красные лампочки.
Это все очень опасно! Для чего мне эти фантазии?! У меня с Гришей всё просто прекрасно! Какого черта в моей голове безвылазно сидит его папа?! Что он там, в моей голове вдруг забыл? Свое покрывало?!?!
Шумно прочертив ножкой стула по полу, я резко встала из-за стола.
– Спасибо. Все было очень вкусно. – вежливо улыбнулась.
– Ты почти ничего не съела. – удивился Александр Алексеевич.