Отец моего ребенка
Шрифт:
— Обойдусь без них, — сказал он. — Собственно, как и без домашнего спортзала. Нужно подготовить комнату для твоей матери.
Я все еще удивленно взирала на него. Нелегко пустить к себе жить практически незнакомого человека, и он отлично знает, что моя мама его не совсем жалует.
Наконец, двери открылись, вышел врач.
— Операция прошла успешно. Сейчас пациентку переведут в реанимацию, а через пару суток в обычную палату. Прогноз благоприятный.
У меня отлегло от сердца. Кажется, впервые с момента звонка соседки я смогла спокойно вздохнуть! Все закончилось!
Глава 21
Через
— Оль, все, хватит, со мной все хорошо. Просто перенервничала.
— Из-за чего?
— Из-за ерунды, милая.
Понятно, мама не собирается говорить — привыкла не взваливать на меня свои проблемы. Катюшка подошла к бабушке с прихваченной игрушечной аптечкой
— Ты болеешь, значит, я буду тебя лечить. Папа обещал, что как ты не будешь болеть, то переедешь к нам, и я покажу тебе все игрушки.
— Папа хочет, чтобы я у вас пожила? — уточнила мама.
— Да! — воскликнула Катюшка. — А еще ты увидишь папину маму.
Павел нанял двух сиделок и попросил маму сообщать сразу, если что-то понадобится. Я заикнулась, что компенсирую расходы, но Волков отказался говорить на эту тему, заявив, что моя мама ему не чужая. А через несколько дней после выписки по рекомендации врача мы решили отправить маму на месяц в санаторий для реабилитации после операции.
***
Несмотря на то, что за мамой ухаживали, я старалась все свободное время проводить с ней, хотя с этим была напряженка — заболела моя сменщица, да и своих клиенток бросать нельзя. Именно в это время я оценила, как хорошо, когда рядом есть человек, способный поддержать, и которого не надо об этом просить — для него это само собой разумеющееся. Мне было непривычно не беспокоиться об уходе за мамой или что не успею забрать ребенка из садика и отвести на тренировку в бассейн.
В пятницу я решила встать пораньше, чтобы отвести ребенка в сад и подготовить к приезду матери комнату, но моим планам не суждено было сбыться — будильник не сработал, и проснулась я в двенадцать часов дня выспавшаяся. Скоро нужно ехать забирать маму — ее сегодня выписывали.
Волкова я обнаружила в кухне.
— Надеюсь, выспалась. Кофе сделать? Через два часа у нас начинается жизнь без кофеина — врачи сказали твоей матери не пить кофе, я думаю, что в этом нужно ее поддержать.
— Сделай. Я все проспала. Мог бы разбудить.
— Зачем? — поинтересовался Павел, включая кофе машину. — Обед готов, влажную уборку в квартире сделали, за вещами в квартиру твоей матери я съездил — она дала подробный список.
Волков поставил передо мной чашку с капучино, который покрывал слой густой пены. Кофе еще дымился.
— Я так понимаю, что будильник не сработал у меня не просто так?
— Я его выключил— совершенно спокойно сказал Волков.
— Какое ты имел право это делать?
— Я отец твоего ребенка, а Катюшке ты точно нужна здоровая и бодрая.
Вздохнула —
— Только поэтому?
— Думаю, Полине Сергеевне тоже не понравится, что ты так себя изматываешь.
Красиво ушел от ответа.
***
Мама прошлась по квартире Павла, внимательно осмотрела детскую, потом мою спальню с большим гардеробом.
— Оля, надеюсь, ты понимаешь, что он явно рассчитывает не на девяносто дней?
Кивнула — это я поняла сразу.
— Есть вещи, которые можно простить, но решать тебе. Просто подумай.
После приезда матери мы стали все вечера проводить дома, чаще всего в гостиной. Павел с Катюшкой устраивались на ковре, играли, собирали конструктор или пазлы. Волков интересовался как развивалась дочь, и очень жалел что многие интересные и даже смешные моменты упустил. Я видела по его глазам эту грусть и в глубине души понимала, что Павел искренне полюбил дочь. В один из вечеров, когда мы рассматривали ее фотографии, она спросила:
— А где ты был, папа?
— Я был в отъезде, но теперь вернулся.
Я задумалась о том, что могло быть, если бы я сообщила, ему о рождении дочери. Волков оборвал все контакты, но при желании я могла найти его новый номер, только вот желания не было — посчитала, что он не имеет никакого права знать о собственном ребенке, да попросту побоялась об этом говорить. Правильно ли? Сейчас я в этом уже сомневалась. Из него действительно получился хороший отец. Он охотно занимался с дочерью, купал ее, устраивая целые пиратские приключения в море пены. Иногда сам укладывал спать и пел колыбельную, а я и не знала, что он умеет петь. Самое обидное, уложить дочь у него получалось быстрее, он шутил, что поет ужасно, поэтому Катя так быстро и засыпает. Мама наблюдала за всем этим с полуулыбкой.
Однажды, только мама уснула, раздался звонок в дверь. Волков отправился открывать и вернулся с двумя большими стаканами кофе и бумажным пакетом.
— Кофе будешь?
— Ты забыл, что мы с тобой в группе поддержки?
— Вот поэтому нам можно. Шоколадную пасту будешь? Раньше ты ее любила. Нет — мне больше достанется, — сказал Волков, доставая банку из пакета. Открыл ее, зачерпнул ложкой и отправил в рот. Даже прикрыл глаза от удовольствия. Зараза. — Хот-доги тоже есть. Твои любимые, с хрустящей корочкой и острым соусом.
А вот это уже контрольный выстрел и запрещенный прием.
— Доставай, — глубоко вздохнула. — Я так с тобой поправлюсь.
— Тебе не помешает немного набрать.
— Ага, растолстею, и ни один мужчина на меня не будет смотреть.
— Поверь — я буду смотреть. Всегда буду…
***
Мама отправилась в санаторий, и жизнь вошла в привычную колею. Насколько можно назвать привычными постоянные сюрпризы от Волкова. Прогулки по парку за разноцветной сладкой ватой, пикники, мастер — классы: то лепка из полимерной глины, то роспись имбирных пряников — это понравилось больше всего, мы даже прихватили с собой мое творение, а вот пряники, расписанные дочерью, Волков решил съесть на месте. В выходные мы дружно навещали маму.