Отец моего жениха
Шрифт:
— Доброе утро, Сергей Георгиевич. Дим, а кофе есть?
Если она и смутилась моим присутствием, то вида не подает: идет к кофемашине и начинает хлопать дверцами шкафов в поисках чашки. Перевожу взгляд на сына, но он по-прежнему продолжает скорбно подпирать руками голову. Это, блядь, невероятно.
Я дожидаюсь, пока девица сделает кофе, и не пытаясь скрыть неприязни, прошу ее оставить меня с сыном наедине. К счастью, она возражать она не пытается, и топая голыми пятками, немедленно покидает кухню.
— Что это, Дим? — киваю в сторону двери.
— Сабина у меня ночевала. Это проблема?
—
— Юлю я люблю, пап. А с Сабиной у нас просто секс был. Это разные вещи.
Вот так да, Молотов. Учись у сына, как все в жизни просто.
— А ты в курсе, что Сабина с подругой слухи про твою возлюбленную в университете распускают, и что с Юлей сокурсники общаться перестали? Это тебя тоже не смущает?
Меня и, правда, не часто можно вывести из себя, но сейчас я очень зол. На ту дешевую девку, ошивающуюся в моем доме, на сына, который, судя по непонимающему лицу, искреннее недоумевает, что меня в этой ситуации так задело.
— Девчонки всегда треплют языками, пап. На то они и девчонки. Если бы Юльку это беспокоило, она бы мне сказала, и я бы конечно разобрался.
Блядь, зеленый он какой. Взрослеть и взрослеть ему еще до мужчины. И не со зла ведь, знаю. Нет в Диме подлости, а вот незрелость и безответственность никуда не делись. Не дорос он еще до любви. Рано.
— Значит, так, сын. Глаза сейчас на меня подними и слушай внимательно — как мужчина с мужчиной с тобой говорю. Ты либо сам поговоришь со своими знакомыми, чтобы оставили Юлю в покое, либо с ними поговорю я. Вернее, говорить я буду с ректором, и они обе могут прямо сейчас начинать подыскивать другой вуз.
После произнесенных слов боковым зрением замечаю в дверях застывшую фигуру ночной гостьи. Что ж, как раз вовремя.
— Я тебя услышал, пап, — согласно кивает сын. — А ты с Юлькой, что ли, говорил? Она тебе жаловалась? Про меня что-нибудь спрашивала?
И снова ощущаю внутреннюю борьбу между Молотовым-отцом и Молотовым-мужчиной. На этот раз мне удается найти золотую середину, но я заранее знаю, что так будет происходить не всегда.
— Оставил бы ты девчонку в покое, Дим. Не любишь ты ее — вон доказательство в дверях стоит.
— Пап, мне двадцать два, а не сорок, а секс это просто секс. Физиологию никуда не денешь в этом возрасте.
Забавно, как ненавязчиво сын списал меня в стареющий хлам без мужских потребностей.
— Открою тебе секрет, Дим. И в сорок ее никуда не денешь. Но управлять ей любому мужчине под силу, был бы достойный стимул.
Я знаю о чем говорю, потому что до вчерашнего дня полтора месяца ни с кем не спал. Убеждал себя, что слишком занят и слишком устаю, чтобы позвонить Мадине, лишь бы не называть себе истинную причину. Ту, которая сидит сейчас в однокомнатной квартире на Юго-Западной и ждет моего звонка.
— В общем, ты меня понял, Дим. Поступи как мужчина. Не заставляй за тебя краснеть. Ты перед Юлей и так виноват, и сейчас у тебя есть возможность загладить свою вину.
Я оставляю Диму сидеть на кухне и выхожу в прихожую, где возле зеркала, поправляя прическу, крутится Сабина. Наглая все-таки девка.
— А тебя чтобы я в своем доме больше не видел.
Игнорируя вытянувшееся в отражение лицо, достаю из кармана телефон и выхожу во двор.
— Юль, буду в течение часа. Давай ты сегодня с готовкой заморачиваться не будешь, поедим где-нибудь. Ты к итальянской кухне как?
Пока слушаю ее деланно спокойный голос, расспрашивающий, что ей надеть, опускаю солнцезащитный козырек, чтобы убедиться: улыбаюсь. Бесхитростная Юля. Как не пытается скрыть свои волнение и радость, у нее не получается. Надеюсь, никогда не получится.
42
Юля.
— Юль, я подъехал, — звучит низкий, с недавних пор мой самый любимый голос в динамике мобильного. — Спускайся.
Смогу ли я когда-нибудь привыкнуть, что Сергей вот так запросто звонит мне, чтобы провести вместе время? Что этот мужчина, привыкший жить в роскоши, ночует в моей скромной постели, ест приготовленный мной непритязательный завтрак, чистит зубы в моей крошечной ванной и ни разу не дал мне понять,что испытывает по этому поводу дискомфорт? И я бы поняла, если бы он изъявил желание перебраться в отель, но как же, черт подери, приятно, что Сергей этого не делает, принимая мою жизнь такой, какая она есть, и не давя материальным превосходством.
Я бросаю последний взгляд в отражение и остаюсь довольной собой: сейчас на мне то самое розовое платье, которое я собиралась надеть в день нашего знакомства, и которое, по странному стечению обстоятельств, тогда не нашла. Возможно, оно просто ждало своего часа. И да, в нем я и, правда, похожа на ангела.
Сегодняшнюю вылазку в кинотеатр организовала я сама и потому немного волнуюсь: кто знает, готовы ли олигархи сидеть на продавленных креслах рядом с простыми смертными? Надеюсь, что Сергей и здесь проявит лояльность, потому что я очень-очень хочу сходить с ним в кино, как влюбленная пара.
Весь недолгий путь от подъезда до автомобиля Сергея я не могу перестать краснеть и улыбаться: от того, как жадно он меня разглядывает, и потому, что в белой рубашке и темных брюках он выглядит сногсшибательно.
— Красавица, — негромко произносит он, перед тем как одарить долгожданным поцелуем в губы. Я льну к нему всем телом и с удовлетворением ощущаю животом выступающую эрекцию. А может к черту Бреда Питта и Лео? Ох, и когда я успела превратиться в похотливую самку?
— Так, и каков наш план? – спрашивает Сергей, когда мы оказываемся сидеть в прохладном салоне автомобиля.
— Честно говоря, я не была слишком оригинальной и купила билеты в кино. То, что ты каждое утро ешь обычную пищу и спишь по восемь часов окончательно убедило меня в том, что ничто человеческое тебе не чуждо, поэтому я рискнула, — говорю с улыбкой, при этом не забывая следить за его реакцией. Не хмурится и точно не злится. Уже хорошо.
— А были сомнения в том что я обычный человек?
— Конечно были! — со смехом восклицаю я. — Особенно когда я увидела тебя в плавательных шортах.
Сергей несколько секунд непонимающе смотрит на меня, а затем начинает смеяться. Смех у него очень красивый: глубокий и насыщенный. Я знаю, что ему приятны мои комплименты. Кто сказал, что только женщины любят, когда их хвалят?