Отец моей подруги. Под запретом
Шрифт:
Я не хотела обращаться к этому варианту, потому что считала, что он последний и я смогу его использовать, только если выхода не будет, но похоже, что его нет.
Я разобрала часть своих вещей, нашла там небольшую шкатулочку для драгоценностей и достала золотую цепочку. Толстая, увесистая, в ломбарде за нее должны были хорошо дать.
Эта цепочка была у матери, она говорила, что отца осталась.
Берегла ее, не продавала, а потом в какой-то момент мне отдала, словно с этой цепочкой и всё связи
Мама никогда не говорила, где мой отец, не рассказывала о нем, была только цепочка. В детстве я, конечно, мечтала, что он объявится, конечно же, он окажется состоятельным человеком, и всём моим неприятностям придет конец, но этого не произошло.
Потому что сказок не бывает!
Я положила украшение на стол и пошла за курткой, сейчас пойду в ломбард, чтобы с утра уже переслать деньги. Когда я ехала с Каримом, видела тут недалеко ломбард, кажется, он работает круглые сутки.
Я накинула куртку, открыла дверь.
Карим. Только занес руку, чтобы постучать.
– Ты снова в бар? – тут же спросил мужчина.
– Нет, воздухом хотела подышать, – поспешно спрятала цепочку в карман куртки, кажется, он заметил, но отвел взгляд.
– У тебя всё хорошо? – Он протянул мне мою сумочку.
– Да, – голос предательски дрожал.
Хотелось сказать, что нет. У меня всё плохо. Я живу в гостинице за счет мужчины, который годится мне в отцы, а еще у меня пожар внутри от одного его взгляда. А еще мне нужны деньги, чтобы помочь матери.
И я не знаю, что мне делать.
– Саша, что произошло? На тебе лица нет.
– Правда, всё хорошо, – да я и сама себе не верю.
Кого я обмануть пытаюсь…
– Спокойной ночи.
Мужчина развернулся и пошел к лифту, а я так и стояла на пороге номера, провожая его взглядом, а как только дверь закрылась, то я заперла номер и побежала к лестнице.
Ломбард я нашла быстро, удалось продать цепочку за хорошую сумму, но недостаточную. У меня еще было немного налички, но даже если собрать всё в кучу, то всё равно пару тысяч не хватит.
Пару тысяч, даже смешно. Я сегодня за ужином с Каримом больше потратила. От этого на душе заскребли кошки. Ощущение, что я маму предаю, когда трачу деньги, хоть тратит и Карим, но мне всё равно стыдно.
Я отошла от ломбарда, посмотрела по сторонам, вокруг не было никого, спрятала деньги в карман джинсов и застыла.
Прямо передо мной стояла машина Карима.
Пассажирская дверь открылась. Он просто посмотрел на меня, а у меня снова задрожали коленки.
– Садись, – совсем всё плохо с деньгами?
– Да. Маме помощь нужна, она в больнице.
– Хорошо хоть на панель не пошла, а вначале в ломбард.
– Панель была вторым вариантом в моем списке, – я сжала кулаки, говорит так, словно у меня был выбор.
–
– Гостиница в другой стороне, – сказала я и с трудом удержалась, чтобы снова не съязвить что-то.
– Я знаю, ко мне поедем.
– Зачем к вам?
– Не к вам, а к тебе! – отрезал мужчина. – Будем с тобой решать вопросы по-взрослому, пока ты себя точно до проституции не довела.
– Ну, а если и доведу? Вам то что! То есть, тебе…
– Первым буду, – усмехнулся Карим.
Я даже побледнела.
– Я стараюсь делать всё, что могу, всё что от меня зависит, – неожиданно выдала я, – работаю в этом проклятом баре с утра до ночи, чтобы прожить хоть как-то. Но не получается у меня. Не получается! Я не знаю, как живут другие… Не понимаю! Всё, к чему я прикасаюсь разрушается!
– Успокойся, решим всё.
Вот так кратко и спокойно, я даже замерла. Смотрела на Карима и взгляд оторвать не могла. Решим, говорит. Он привез меня в свой дом. И я даже не бунтовала. После его слов вообще странно себя чувствовала. Может, поверить захотелось, что и правда всё решим.
Мужчина провел меня в гостиную, не была тут раньше.
Небольшая комната, с панорамными окнами, кожаным диваном и камином.
Карим зажег камин и налил мне вина.
Даже не спрашивал, какое я люблю, а просто налил и угадал.
Белое полусухое.
– Что с матерью, – мужчина сел рядом на диван.
– Сахар высокий, я справлюсь…
– Я тебя не спрашиваю, справишься ты или нет. Не сомневаюсь, что ты землю грызть будешь, но выход найдешь. Только вот на хера? Помочь надо? Я помогу.
– Я так не могу, – я повернулась и посмотрела на мужчину, в отблесках огня он был просто невероятно привлекателен.
– Сколько?
– Ты же понимаешь, что я так не могу.
– Мне самому позвонить в больницу и узнать?
– Нет.
– Тогда говори!
Я сделала большой глоток вина с надеждой приглушить страх и страх. Вот что мне делать сейчас? Сказать сумму. Он мне ее даст и что потом?
Я не готова дать ему взамен то, что он хочет, а вот что именно, я догадываюсь.
Он сегодня прямо сказал это, когда мы целовались в машине.
Молчание затянулось, и первым разговор продолжил Карим:
– Я скажу Марату, он завтра даст тебе аванс. Не можешь ты так, значит будем переучивать.
– Но… – я выпучила глаза и почувствовала, как наворачиваются слезы.
– Никаких «но», ты там работаешь. Тут уже твоя гордость или что там тебе не дает жить нормально, грызть тебя не будет. Такой вариант тебя устроит?
– Устроит, – промямлила я.
– Не дрожи ты так, расслабься. Смотришь на меня так, будто я на тебя сейчас наброшусь.