Отец моей подруги
Шрифт:
– Лекарство выпей.
Отхожу от нее на несколько шагов. Рассматриваю уличные фонари. На дорогах пусто. Время от времени пара машин проезжает. Не могу поверить, что вместо качественного минета я волонтерством занимаюсь. Пьяных девиц в чувство привожу и слежу, чтобы ничего не случилось. Зато этого времен хватает, чтобы наконец-то успокоиться.
Оле повезло. Отделается минимальным наказанием.
– Мне немного лучше, – мои мысли обрывает голос девушки.
Оборачиваюсь. Она уже стоит на своих двоих, правда, неуверенно,
– Садись, – командую холодно.
К моему удивлению, девица забирается на переднее сиденье.
Поправляет волосы, на меня поглядывает.
– Так и будешь улыбаться или адрес свой наконец-то мне скажешь? – спрашиваю, пока она снова не уснула.
– А… Третья общага, на Адмиральской, – произносит и снова ресницами хлопает, словно кокетничает со мной.
– Пристегнись, – чеканю холодно и выезжаю на дорогу.
Спустя несколько минут тишины она снова спрашивает.
– А ты старшекурсник?
Я усмехаюсь.
– Нет.
– Тогда на аспирантуре учишься, получается? – в ее голосе проскальзывает истерика. Скорее всего, гадает, веду ли я у нее какие-то пары. Учебный год только неделю назад начался, всех преподов еще не видела.
– Я к вашему универу никакого отношения не имею.
Рядом слышится расслабленный вдох.
– А девушка есть?
Ну, точно решила соблазнить меня. Теперь начинаю сомневаться насчет увиденной сцен в гараже.
– Есть. И не одна, – произношу, не отрываясь от дороги.
– Ясно. А ты…
– Вы, – резко перебиваю ее, не давая задать очередной глупый вопрос.
– Что? – спрашивает с недоумением. А мой взгляд снова на ее ноги скользит.
– У нас с тобой, девочка, разница в возрасте лет двадцать, поэтому «вы», а не «ты».
Она начинает смеяться, но быстро затихает, когда понимает, что я не поддерживаю ее веселье.
– Это не шутка была, да?
– Соображаешь ты быстро, – язвлю. – А теперь закрой свой милый ротик и позволь мне тебя довезти до общаги в тишине. И юбку поправь, я уже успел твои трусики со всех сторон рассмотреть.
– Ох, – вскрикивает и максимально вниз юбку натягивает. Сверху на коленки ладони складывает. Само приличие, не иначе.
– Красиво, – вдруг говорит она, позабыв о том, что я просил ее помолчать.
Кажется, алкоголь начал медленно выветриваться из ее головы, теперь она не мучается от головной боли, улыбается и тычет в лобовое стекло.
– Огоньки красиво так светят! – ее голос пропитан восторгом, словно ни разу ночной город не видела.
Пожалуй, с выводами о том, что она начала трезветь, я поспешил.
– И ты красивый! – поворачивается ко мне и тянется к моему лицу.
Наши взгляды на мгновенье встречаются, и я резко бью по тормозам.
Черт, как раньше не понял-то?
Зрачки расширены, координация нарушена,
Я обхватываю пальцами ее за подбородок, ближе к себе тяну. Ну, точно, что-то запрещенное приняла. Принюхиваюсь. Алкоголем от нее ни капли не несет.
– Слушай сюда, как тебя там зовут, не помню. Чтобы рядом с Олей тебя больше не видел, уяснила?
Встряхиваю ее, но, похоже, в таком состоянии говорить с девчонкой о чем-то серьезном бесполезно. Она хлопает ресницами и улыбается, от моих слов ее ни капли не проняло.
– Ой, я поняла, ты старший брат Оли, да? – ее глаза широко распахиваются от удивления. – Точно, все сходится! Дорогая тачка, ты у нее дома был, и вы о-о-очень похожи. Глаза одинаковые. Губы эти…
Ее указательный палец внезапно оказывается на моих губах. Она ведет им туда-сюда, я хватаю ее за кисть, руку в сторону отвожу.
– Слушай, ты…
Договорить не успеваю, потому что ее лицо внезапно еще ближе к моему оказывается. Ресницами хлопает, на меня смотрит, словно впервые увидела.
– Почему Оля ни разу не говорила, что у нее такой красивый и мужественный старший брат есть? Наверное, с тобой приятно целоваться, – выдыхает мне в лицо, а потом резко к моим губам приникает и за шею меня так крепко хватает, что отстраниться просто не получается.
Ее губы мягкие, она стонет, когда целует меня. Я зависаю. Особенно потому, что такие девицы ни разу не в моем вкусе, но мне сейчас, черт подери, приятно.
Она просовывает свой язык в мой рот, действует настойчиво, проявляя инициативу. Ее упругие груди трутся о меня. Одна рука как-то сама собой в ее волосах оказывается, вторая на бедро ей ложится и выше скользит, под коротенькую юбку…
Сигнал машины позади нас резко отрезвляет.
Я ее за волосы хватаю, от себя отстраняю.
– Ай, больно-больно, – хватается за голову.
– Еще один такой фокус, и до общаги будешь пешком по ночному городу идти, уяснила?
Кивает.
– Злой, – обижается и отворачивается.
До Адмиральской не еду, а лечу. Шины визжат, когда резко торможу во дворе общаги.
Сам ремень безопасности ее отстегиваю, сам дверцу открываю и ее за руку из салона вытаскиваю.
Не говоря ни слова, обхожу капот, собираюсь сесть в тачку, но девчонка меня останавливает.
– Эй! Подожди!
Оборачиваюсь.
– Я Маша, – произносит застенчиво, потупив взгляд, словно не она несколько минут назад меня чуть не засосала.
– Чтоб я тебя рядом с Олей больше никогда не видел. Поняла, Маша? – выделяю ее имя. – Иначе вылетишь из универа, как пробка из бутылки. Надеюсь, когда ты проспишься завтра, то вспомнишь мои слова, – произношу вместо прощанья, сажусь в тачку и уезжаю, напоследок заметив в зеркале заднего вида, что девчонка так и застыла посреди двора. А у меня во рту до сих пор вкус ее клубничного блеска для губ стоит, не давая забыть о том дерзком поцелуе.