Отец Народа
Шрифт:
В целом, мне понравилось, как советники отреагировали на новости. С достоинством. Ситуацию здорово облегчил тот факт, что вопрос разрыва контракта поднимался уже не раз, и только моя паранойя мешала сделать это раньше. Был в нашей истории момент, когда Народ остался вообще без источников энергии, не хочу повторения того ужаса. Сейчас, конечно, полегче за счет наличия накопителей и подпитки от индивидуалов, плюс возможные варианты выхода нарисовались.
Тем не менее, определенные меры стоит принять уже сейчас. Решили наложить временный запрет на зачатие детей, чтобы снизить возможное количество потребителей энергии. Магам под
Давно бы разошлись, если бы я не медлил.
— Последний вопрос, — я кинул взгляд в окно, на угасающее небо. — Кто из наших работает в Триединстве?
Повисло неловкое молчание, затем откашлялся Ждан.
— Старший, ты же сам запретил туда соваться и приказал новых контрактов не заключать.
— В наш алтарь входит девяносто четыре связи, а персональных договоров я насчитал всего девяносто три. Значит, кто-то заключил контракт, который я не одобрю. Не одобрить я могу много чего, но раз вы нарушителя покрываете, значит, вопрос связан с Триединством. Итак?
— Это я разрешил, — подал голос Игорь. — Я хотел отслеживать ситуацию в Гильдии, а тут подвернулся очень удачный вариант. В клан не входит.
— Я не стану никого наказывать, Игорь. Не в данном случае.
— Бесследный, — сдался главный охотник. — Он сейчас на границе, патрулирует.
— Отзови его, я хочу с ним поговорить.
Старейшины запереглядывались, явно испытывая неловкость. Тема болезненная. Восемьдесят лет назад произошло много разного, чего сейчас вспоминать не хотелось. А надо — та история ещё долго будет пускать круги по воде.
Дарина слегка прижала уши, сгорбилась и всё-таки спросила:
— Мы возвращаемся к союзу с Огневыми, старший?
— Не знаю.
Особы возвышенные, склонные к поэзии и аллегориям, в незапамятные времена добрались до физики пространства, и с тех пор наш мир изображается в виде цветка с бесчисленным количеством лепестков. Под чашечкой подразумевают основной мир, по современным представлениям, бесконечный и незыблемый, ну а лепестками считаются крошечные мирки-сателлиты со слегка отличающимися природными данными. Из основы через систему микроканалов поступают воздух, свет и, реже, твердая материя, обратно лепестки отдают энергию, поток которой приходит откуда-то извне.
Наш лепесток имеет семь зон перехода. Главная связана с миром людей, ещё две ведут в места, где жизнь в привычном понимании невозможна (в одном царит вакуум, в другом число измерений явно больше стандартного), через четыре оставшиеся можно наведаться к соседям. К другим племенам разумных Народов. И если с крабами и енотами у нас прочный союз, то вот со змеями и волками отношения не сложились.
У змей своя мораль, беспощадная и жестокая. Каждый год самки откладывают десятки и даже сотни яиц, из которых вылупляются маленькие змейки. За ними никто не присматривает — змеи считают, что после того, как детёныш выбрался из яйца, в защите он не нуждается. Больше всего молодняка скапливается весной, и, чтобы уберечь ресурсы своей родины от уничтожения, взрослые организовывают набег на соседей. На нас, или на варанов, куниц или кого-то
С волками другая история. Ожесточенность наших стычек нарастала постепенно, причем мне до сих пор неясно, чего Теодор, предводитель серого Народа, добивался. Хотел доминировать над окрестными племенами? Как бы то ни было, во время одной из схваток я оторвал ему голову, чего волки вряд ли забудут. Мир между нами в обозримом будущем невозможен.
Набег змей — дело привычное, отобьёмся. Погранцы к нему давно готовы, то-то у Острозуба такие глаза удивленные были, когда я заявку подписал. Ещё бы не подписать. Все эти доспехи, очищающие маски, атакующие артефакты предназначены на тот случай, если волки вдруг захотят реванша. Может, ударить первыми? Провокации случаются часто, вот и врезать в ответ на одну из?
Потери будут большими. Как боевики волки хороши, этого у них не отнять. Нет, лучше усилить патрули и приказать Татьяне изготовить кое-какие специфические составы. Дорогие, конечно, зато их применения точно не ждут. Мы многому научились у змей, пришла пора пустить изученное в ход.
Ситуацию ещё нельзя назвать критической. Племя живет в привычном режиме, не надрываясь: старейшины знают, что делать, их подчиненные получают понятные четкие приказы, старики поругивают молодежь, дети играют в «воинов и магов» или охоту, один я сижу без внятной цели. Ну, это временно, надо думать.
— Не стой у двери, Бесследный. Входи.
Полупрозрачные занавеси из тончайшей кисеи даже не покачнулись, когда один из лучших разведчиков Народа просочился в комнату. Короткий уважительный поклон.
— Глава.
Лицо держит, запах контролирует, хвост не дергается, но ментальная сфера чуть подрагивает в ожидании разноса. Понимает, что нарушил приказ, пусть формально и чист.
— Присаживайся, разговор будет долгим, — кивнул я на диванчик. — Игорь сказал тебе, что я хочу знать?
— Он сказал, речь пойдет об Огневых.
— Верно. Но для начала я хочу услышать, как произошло, что ты стал контрактором мага из Триединства. Кто он?
— Иван Головлев, глава. Я в свое время был связан с Браном Красным, это его правнук.
— Почему фамилия другая?
— Внучка Брана родилась с мутацией золотого тела, в клане её не любили, как и всех слабосилков. Поэтому сплавили замуж при первой же возможности. Про её мужа знаю мало, он был из мелкого клана магов, погиб в последней войне. За Иваном присматривал Ветер, сын Брана, учил, чему мог. Мы однажды с Ветром пересеклись на задании, поговорили, ну он мне и рассказал, мол, так и так, у племянника энергетика подходящая, не заключишь ли договор. Я подумал — раз он к клану не принадлежит, то почему бы и нет? Надо ведь знать, что в Триединстве происходит.
— Будто бы мы не знаем. Потенциал у Ивана хороший?
— Не особо, глава. В лучшем случае — старший круг.
— С родней по материнской линии отношения поддерживает?
— Только с Эгилем, сыном Ветра. Остальные его не любят.
— Причина?
— Да в клане последние лет тридцать слабосилков считают дурной кровью и вспоминать не хотят! Раньше их хотя бы в младшей ветви оставляли, а теперь дают другую фамилию и выпихивают за порог. Обычно пристраивают в других городах, немного деньгами помогают, но не всегда.