Отец (не) моего ребенка
Шрифт:
Дома меня ждет тяжелый разговор. Я попросила подругу посидеть с Настей, а теперь прошу ее остаться на ночь.
– Понимаешь, мне вечером надо будет уйти…
– Куда это? – Вика с подозрением смотрит на меня.
Из детской доносятся довольные крики: это Настя и Викин сын Тоха играют во что-то. Тоха на два года старше, но мою мелочь не обижает, относится к ней снисходительно.
– Надо, – сообщаю туманно и тут же добавляю: – Ничего криминального! Ну пожалуйста!
Складываю
Вика окидывает меня скептическим взглядом:
– Неужели наконец-то нашла мужика? Ну, ради такого ладно, останусь.
Я решаю не развеивать ее заблуждений. Меньше знает – крепче спит. Да и как объяснить подруге, что я собираюсь переспать с незнакомцем за деньги?
Чувствую себя…
Нет, не шлюхой, не проституткой, а… рабыней.
Вещью.
Вот, самое подходящее слово.
Ох, лучше не думать о таком! Хватит того, что этот Барковский меня пугает. Ладно, мне деньги нужны. А что его толкнуло на такой безумный поступок? Пообещать пятнадцать тысяч евро за возможность переспать с незнакомкой?
Позже мы с Викой готовим ужин. Точнее, она готовит, а я, примостившись с ноутбуком на краю стола, дописываю статью.
Хозяйка из меня никакая, мой талант в другом: умею собирать, анализировать и превращать в связный текст любую информацию. Раньше зарабатывала тем, что выставляла свободные статьи на бирже фриланса. А позже стала вести анонимный блог.
Смерть Сережи сильно меня подкосила. Я много дней провела в депрессии, но однажды открыла ноутбук, завела новую страницу в Инстаграме и просто высказала в никуда все, что на душе накопилось.
К моему удивлению, люди откликнулись. На следующий день не могла поверить своим глазам, столько было комментариев под постом! С тех пор я стала вести своеобразный «дневник». Каждый вечер рассказывать о своих переживаниях и событиях дня.
Мои подписчики потихоньку растут, но это не радует. Да, эти люди сочувствуют мне, дают советы, хотят поддержать. Но ни один из них не в силах ни решить моих проблем, ни взять на себя часть моей боли…
Сегодня пишу о мужчине в маске.
Вика заглядывает через плечо:
– Ого, и такое бывает?
– Нет, – поспешно закрываю экран, – это мне просто приснилось.
– Ясно. Ну, ты так и не сказала, как все прошло? Тебя выбрали?
– Да.
– Ох, надо бы порадоваться за тебя, но прости… – она смахивает слезу, – что-то не получается. Боюсь я, Катька. А вдруг с тобой что-то случится?
– Не глупи? Ну что со мной может случиться?
Я с преувеличенной бодростью рассказываю ей, что подписала договор и после оплодотворения буду жить в доме клиента.
– Он женат, – предупреждаю ее вопросы. – Там и жена будет. Так что все прилично.
– А Настюху куда? К матери отвезешь? – Вика понимающе шмыгает носом.
– Да, она уже ждет.
– Ох, не знаю, как она согласилась!
– А
Мы ужинаем, укладываем детей спать и сидим на кухне, пьем чай, пока на моем телефоне не начинает пищать будильник.
Восемь часов. Еще рано, но я не хочу, чтобы Барковский знал, где я живу. Поэтому еще раз благодарю Вику, собираюсь и вызываю такси. Прошу водителя отвезти меня в кафе на другой конец города.
Еще несколько минут нервно пью кофе из бумажного стаканчика, сидя в полупустом кафе. И только когда часы на смартфоне показывают ровно двадцать один ноль-ноль, я набираю номер с визитки.
Через десять минут к кафе подъезжает черный джип с тонированными стеклами. И как назло начинается дождь. Зимы у нас теплые, грязь и дождь со снегом – обычное дело.
Джип останавливается напротив входа. Мой телефон начинает звонить. С опаской прикладываю его к уху:
– Слушаю…
Голос срывается.
– Машину видишь?
– Д-да…
– Выходи.
Звонок обрывается.
На негнущихся ногах поднимаюсь и иду по проходу между столиков.
На стеклянной двери позвякивают колокольчики и переливаются неоновые гирлянды. За моей спиной официантка убирает со стола недопитый кофе. А я медленно, как под гипнозом, шаг за шагом двигаюсь к выходу. И к огромной машине, которая ждет меня под дождем.
Но стоит мне ступить на крыльцо, как водительская дверь открывается. Навстречу мне выходит мужчина в длинном сером пальто и кожаных перчатках. У него гладко выбритый череп, мощная челюсть и серые глаза. А еще большой зонт-трость в руках.
Я втягиваю голову в плечи. Неприятно, когда ледяные капли падают за воротник.
Мужчина окидывает меня внимательным взглядом:
– Катерина Сухомлинская?
– Да, это я…
Судя по голосу, это не он со мной разговаривал по телефону.
– Прошу в машину, – незнакомец раскрывает надо мной зонт. – Меня зовут Стас, сегодня я буду вашим водителем.
Водителем?
Скептично смотрю на него. Да с таким ростом и фигурой он скорее может быть боксером-тяжеловесом! Но за зонт я ему благодарна.
Только есть у нас одно нерешенное дело.
– Я с вами никуда не поеду, – отступаю. – Ваш хозяин мне кое-что обещал!
– Разумеется. Господин Барковский предупредил, что я должен помочь вам в одном деле, – ровно говорит Стас. – Вы приготовили счет, куда перевести ваш гонорар?
Ах, так вот как таинственный В. Д. называет это. Гонорар. Чистоплюй!
Протягиваю Стасу бумажку:
– Вот. Когда деньги будут зачислены, мне придет сообщение.
Жду, что он предложит зайти в кафе или сесть в машину, не переводить же такие огромные деньги, стоя на крыльце под дождем. Но нет! Стас достает телефон, звонит кому-то и зачитывает данные с моей бумажки.