Отец по ошибке

Вильде Арина

— Исключено. Разве что Вика с мужем решили нажиться на мне, но здесь скорее метеорит на землю свалится. Тебя бросили. Смирись, как бы это ни звучало. До утра, так и быть, можешь остаться, а потом пакуй свои вещи и разбирайся с женишком сама. Я вернулся домой не для того, чтобы проводить расследования. Ещё и в кабинете придётся заново делать ремонт. — Ударяю носком кроссовки о стену и от злости сжимаю кулаки. Вот тебе и вернулся домой.

— Я не верю тебе, — настаивает на своём Ира. Ну прямо непробивная стена. —

Я общалась с его сестрой, а она, между прочим, бывала в этой квартире до того, как я переехала сюда.

— Только не говори, что ты разговаривала с Леной, — задерживаю дыхание я, и по ее выражению лица и так становится все понятно. — Прекрасно, просто прекрасно.

Мы молчим. Буравим друг друга упрямыми взглядами, каждый настаивая на своей правде. Я стараюсь не обращать внимания на то, что в моем доме посторонний человек, веду себя как обычно: открываю холодильник, доверху забитый едой, достаю мясо, сок, и, все так же игнорируя Иру, наслаждаюсь ужином. Хоть какой-то плюс от этой ситуации.

— Рубашка, кстати, тоже моя, — говорю как бы между прочим и обвожу взглядом кухню, пытаясь понять, не изменилось ли и здесь что-то.

Глаза девушки наполняются слезами — только этого не хватало. Она нервно расхаживает по комнате, держась за поясницу, и раз за разом подносит телефон к уху. Потом уходит куда-то ненадолго. Возвращается. Глаза заплаканные, губы искусанные, лицо красное. Пристально смотрит на меня.

— Вика подтвердит, кто из нас говорит правду. Потому что она знакома с Максимом. Настоящим Максимом. — В ее глазах загорается решительность.

— Хорошая идея, только уже поздно стучаться к соседям. Подождем до утра, — стараясь казаться равнодушным, произношу я.

Ира фыркает. Вновь покидает кухню. Я откидываюсь на спинку стула и устало потираю глаза. Вот так сюрприз мне устроил кто-то свыше, прямо с ума сойти.

Не спеша ковыряю вилкой мясо и прокручиваю в голове множество вариантов появления этой девушки в своём доме. Что, если всё-таки аферистка? Нужно бы проверить, на месте ли сейф.

— Максим? — слышу со стороны ее встревоженный голос и встречаюсь с глазами, полными ужаса. — Кажется, я рожаю, — со слезами произносит она, хватается за живот и охает.

Глава 3

Максим

— Шутишь? — давлюсь едой и начинаю громко кашлять. Вот только этого сегодня для полного счастья не хватало.

— Не-а. — Девушка растерянно машет головой, и ее лицо перекашивает от боли. Одной рукой она опирается на стену, второй — уже по традиции поглаживает живот.

— Я вызову скорую, — быстро подскакиваю с места, пытаясь найти свой телефон.

— Такси, не скорую.

— Какое еще такси?

— Мне нужно в роддом.

— Ладно, в какой роддом ехать?

— Восьмой.

Я тогда пойду соберу вещи? — смотрит на меня вопросительно, словно нуждается в разрешении. Я глупо киваю в ответ, стараюсь не паниковать, но все мои установки и мужская хвалебная рассудительность трескаются, когда Ира заявляется в кухню во второй раз, с небольшой спортивной сумкой в руках, и растерянно заявляет:

— У меня отошли воды.

— К черту скорую, я сам тебя отвезу. Не хватало еще, чтобы ты родила прямо здесь.

Я забираю у нее сумку, подталкиваю к выходу и спешу быстрее добраться до машины, даже забыв о верхней одежде. На улице мороз, но из-за адреналина в крови меня бросает в жар. Девушка останавливается каждые несколько метров и громко вскрикивает, бубнит что-то под нос и разговаривает с ребенком. Ощущение, что к стоянке мы идем целую вечность.

— Садись на заднее сиденье. — Открываю перед ней дверцу и встречаюсь с проблемой, что Ира просто-напросто не может забраться в мой «крузак». Слишком высокий подъем, из-за которого мне приходится буквально затаскивать ее внутрь.

Наверное, в любой другой раз я бы посмеялся над такой нерасторопностью, но сейчас, когда в моей тачке вот-вот родит незнакомая женщина, мне абсолютно не до смеха.

К счастью, на дорогах пусто, поэтому я вдавливаю педаль газа до упора и мчу в сторону роддома. Постоянно посматриваю в зеркало заднего вида на Иру, и от того, как тяжело она дышит, самому становится плохо. Хоть бы успеть.

— Оставь уже в покое этот телефон. Если бы он хотел, давно взял бы трубку, — произношу с раздражением, потому что всю дорогу девушка только и делает, что пытается дозвониться до кого-то.

— Я звоню доктору, который должен принимать у меня роды, — сдавленным голосом произносит она. — И у него отключен телефон.

— Начало первого, он, должно быть, давно спит.

— Нет, это нормально, даже если бы я в два позвонила. Я договаривалась с ним. — Она отворачивается к окну, нервно кусает губы и вновь подносит к уху телефон. Несколько раз шипит от боли, а по щекам текут слезы. Я начинаю нервничать, крепко сжимаю руль, следуя за навигатором.

— Приехали, — выдыхаю с облегчением, понимая, что в моей машине никто рожать не собирается. По крайней мере, сегодня.

— Помоги мне. — Девушка открывает дверцу и смотрит на меня своими пронзительными глазами

— Сейчас. — Она с трудом выбирается из машины даже с моей помощью. В какой-то момент настолько сильно сжимает мою руку, что, бьюсь об заклад, завтра обязательно на этом месте появятся синяки.

— Прости, — смотрит на меня виновато и отдергивает руку. Мне становится жаль ее. Она собирается родить прямо после того, как узнала, что парень, который в ее мыслях давно уже был мужем, на самом деле бросил ее.