Отец подруги. Мой ад и рай
Шрифт:
– Пап, я знаю, что для тебя это не деньги, – настаивала дочь. – А для меня это важно! Я у тебя никогда ничего серьёзного не просила. Не просила ведь?
Я крепко задумался. С одной стороны, Маша права – не просила, не клянчила, не вымогала, как это делают дети обеспеченных родителей. С другой стороны, я Дед Мороз, что ли, бабки налево и направо раздавать?
– Ты мне машину хотел купить? –продолжила Маша. – Давай повременим? Или вообще не будем покупать? И день рождения мой следующий я могу не отмечать. Обойдусь.
Ничего
– Я подумаю, Маш. Сейчас не готов ничего сказать конкретного. Наверное, помочь смогу немного.
Я, правда, не был готов, потому что мысли были не о кошках, а об одной упёртой сучке, которая с ума меня свела за сутки всего. Если седина в бороде у меня была уже дано, то бесы в рёбра забили своими копытами только вчера.
– Спасибо, папуль! Вот Женька обрадуется! – просияла дочь.
Так это Женечки идея, оказывается? Хм, хитрая какая!
Вот это многоходовочка! Она почти меня провела с этим авансом. Вернула копейки, чтобы поиметь с меня миллион? И снова дочь мою впутала.
Схема, которую я разгадал, была идеальна, только вот не вязалась она никак с благотворительностью. Ведь не для себя девчонка денег выкруживает? Не на шмотки, не на путёвки на Мальдивы, не на цацки, а на корм кошачий.
Боже, эта девчонка меня до психушки доведёт! Она и так мне весь мозг нахер сломала. У неё самой и спросим, что за разводилово такое странное.
– Сделаем таким образом, Машунь, – быстро сориентировался я. – Раз Жене деньги нужны, пусть она и приходит за ними. С ней мы всё и обсудим как следует.
– Но, пап…
– Я всё решил! – обрубил я всяческие возражения. – Жду звонка от твоей подруги!
7. Евгения
– Я поговорила с папой насчёт приюта, – радостно сообщила мне Маша на следующий день.
– И? Что?
Подруга выглядела такой довольной, будто бы отец пообещал решить проблемы всех людей и животных на планете. У меня сердце замерло от хорошего предчувствия. Неужели Егор Васильевич и правда добрый?
– Папа сказал, чтобы ты ему позвонила для обсуждения вопроса, – ответила Маша, и у меня сердце упало, едва взлетев.
– Я? Почему именно я?
– Наверное, потому, что ты больше знаешь о приюте? – выдвинула наивное предположение она. – Я была там два раза всего, а ты там как рыба в воде. Мурзик такой классный! – перевела она тему на своего котёнка. – Я выложу пост в соцсети. Может, кто-то ещё захочет взять домой щеночка или кошечку. И заодно расскажу о проблемах приюта. Спроси у Антона реквизиты, куда можно пожертвования переводить. У меня много подписчиков, вдруг что-то соберём?
– Спасибо, Маш! Ты просто молодчина! – похвалила я подругу. – Это суперидея!
Я была реалисткой, поэтому
Понятно же, зачем он хочет меня увидеть? Ждёт, что я приползу на коленях просить у него помощи?
Не стоило его злить и возвращать деньги, что он мне перевёл. Его мужское самолюбие было задето, и теперь он жаждал на мне отыграться. Лучше бы я эти деньги в приют отдала. А теперь ни денег, ни работы. Зато есть тигр, которого я дёрнула сдуру за усы. Стоила ли минутка моего злорадства такого расклада?
Романов не тот человек, который забывает о том, что его обломали, на следующий же день.
Время шло, а проблема с приютом не решалась. Я написала Антону с просьбой скинуть мне реквизиты их счёта, и он ещё раз подтвердил, что дела их хуже некуда.
Родители прислали мне деньги на оплату съёмной квартиры и следующего семестра в академии. Сумма была довольно приличная, и теперь меня посещали глупые мысли, не отдать ли их в приют?
Дурость полнейшая. Ведь мне придётся бросить обучение и вернуться к родителям в таком случае. Это всё от отчаяния, не более. Мама с папой не переживут такого. Они и так собирают деньги для меня по копеечке. Они не поймут моего душевного порыва, да я и не смогу так распорядиться не своими деньгами, обманув самых родных мне людей.
Проплакав три дня от собственного бессилия, я почти согласилась на встречу с Егором Васильевичем. Он, конечно, монстр, но других вариантов спасти несчастных животных просто не было, как и желающих чем-то помочь. Может, я себя накручиваю, и он реально хочет просто поговорить?
Надобность звонить Егору Васильевичу отпала сама собой. В тот день мы с Машей задержались на факультативе допоздна. Все мои мысли были о Романове, поэтому я никак не могла сосредоточиться на лабораторной. С горем пополам мы с подругой всё же доделали задание. Уже стемнело, когда мы вышли из академии.
– Папа! – заорала Маша, и я едва от страха не умерла.
На улице нас поджидал Егор Васильевич собственной персоной. Не нас, конечно. Он, наверное, приехал за дочерью?
– Привет, Машуня, как дела? – с улыбкой поздоровался мужчина. – Здравствуй, Евгения! – произнёс более официальным тоном.
– Здравствуйте, Егор Васильевич, – дрогнувшим голосом промямлила я.
– Ты за мной? – спросила Маша. – Подвезём Женю?
– С удовольствием, солнышко! – с готовностью отозвался Романов.
Время было позднее, а у меня в сумке были деньги, которые завтра нужно было занести в кассу академии. Я сто раз говорила родителям, чтобы они переводили их мне на карту, чтобы не таскаться с наличкой, но им было так проще. Я выросла в такой глуши, что в нашей деревне даже банкомата не было. Чтобы положить наличку на карточку, нужно было ехать в районный центр, а возможность туда смотаться у родителей была не всегда, вот они и передавали мне деньги через односельчан, которые приезжали в город.