Отец смерти
Шрифт:
Мы продвигались сквозь толпу вооруженных демонов, людей и чудовищ, и они не могли причинить нам вреда, потому что Адил защищал нас.
— Моргульский, дунь на мою пазиру, — крикнул я, — протягивая ему ладонь.
Тот дунул, и образы танцующих серебряных зверей и иероглифов выплеснулись в окружающее пространство. Они захватили внимание нападающих, поскольку выглядели угрожающе. И те подумали, что я создал армию воинов из пустоты. Я сделал усилие, и танцующие серебряные объемные фигуры стали проникать в тела врагов, изменяя их внутренние
— Ты уже все понял? — спросил я Эвкатиона. — Я могу отнять твою жизнь, смеясь. Ты не можешь мне сопротивляться. А тебя, брат, я рад увидеть после стольких лет. Однако, я не понимаю, что ты делаешь рядом с этим уродцем.
— Он пригласил меня поговорить с тобой, но обставил все так, что я выглядел его союзником.
— Хитрый, коварный Эвкатион. Ты заслужил смерти, — сказал я, срывая шлем с демона вечности и нанося неотразимый удар, разрубивший тело Эвкатиона на две равные половины. Его сознание, маленькая злобная красная ящерица, испуганно уставилась в мои глаза, — Передай привет Отцу, скажи, что я иду к нему, — и я усилием воли отправил сознание Эвкатиона по длинной дуге, проходящей над всеми вратами, прямо к Отцу Смерти.
— Рад тебя видеть, Крит, — сказал Баргим.
Мы вернулись во дворец Эйи и провели остаток дня в длинных разговорах о прошлом и настоящем.
Баргим рассказал много интересного. В частности, он сообщил, что Отец перекрыл мой индивидуальный портал. Впрочем, я в тот же миг осознал, что мне это было известно, поскольку я ни разу не предпринял попытки им воспользоваться. Индивидуальный портал — это невидимая дверь, которую ты можешь открыть куда захочешь, если она у тебя есть. Эвкатион провел нас в Шестую Зону через свой собственный портал. Когда Баргим узнал об этом, он хохотал, как сумасшедший. Кусочки еды вылетали из его рта в разные стороны, а громовой хохот пугал ангелов.
— И этот тупица сам привел тебя в Шестую Зону, в свою пещеру? — переспросил он.
— Он просто не узнал меня. Честно сказать, я и сам себя узнал только вчера. Отец приказал мне забыть. И я забыл все.
— Я знаю об этом, — Баргим погрустнел. — Если ты помнишь, я навещал тебя на реке. По просьбе Отца. Я сказал ему, что ты ничего не помнишь, и он успокоился. Отец уверен, что глубинные воины сделали тебя проводником своей воли. Он полагает, что они помогли тебе создать пазиру, угрожающую изменяющемуся миру.
— Когда я создавал ее, я не вступал в отношения ни с кем. Я работал один.
— Мы, твои братья-сойкеро, верим тебе, — осторожно сказал Баргим. — Однако, он полагает, что тебя могли подтолкнуть к некоторым решениям незаметно для тебя. Неожиданно пришедшие в голову идеи, особые ингредиенты, необычная технология, — все это могло быть, по мнению Отца, вложено в твое сознание ими. Его убежденность основывается еще и на том, что когда ты исчез, огненные воины вышли из
— Чего они хотели?
— Никто не знает. Мы восприняли это как агрессию, и стали нападать. Морталия со своими черными ведьмами снов попала к ним в плен. Но недавно ей удалось освободиться с помощью какой-то демонессы, идущей к Матери Ветров. Однако, мы тогда не смогли ни убить, ни ранить даже одного глубинного воина.
— Каким оружием вы пользовались?
— Всем арсеналом, который был в нашем распоряжении. Мы использовали магию, мы стреляли в них из арбалетов, рубили мечами, поливали водой, — но никто из них не получил заметных повреждений. Они так и оставались живым огнем в форме человека.
— Что еще Отец говорил обо мне?
— Упоминал, что ты освободил все сознания, которые отнял у живых существ. Зачем ты это сделал?
— Побочный эффект использования пазиры. Я вовсе не хотел этого.
— Отец так не считает. Он полагает, что это один из элементов разрушения нашего мира: когда мертвые сознания живут и действуют, это разрушает установленную гармонию. Он отправил нас всех на ловлю этих сознаний, и мы сотни дней охотились за ними, но нет никакой гарантии, что выловили всех.
— Это была моя ошибка. Надеюсь, Отец не думает, что это происки глубинных воинов?
— Нет, так он не думает, — сказал Баргим. — Он думает, что ты хочешь разрушить основы изменяющегося мира.
— А ты как думаешь?
— Честно признаться, я думаю так же. Но, в отличие от Отца, я не думаю, что кто-то сумеет тебя остановить. Во всяком случае, я даже пытаться не стану. И другие сойкеро тоже. Правда, и на нашу помощь тебе рассчитывать не стоит. Отец слишком строго следит за нами и угрожает самыми страшными карами, если заметит, что мы действуем с тобой заодно.
— А сейчас он знает, где ты находишься? — спросил я.
— Да, знает. Он просил меня поговорить с тобой, и я воспользовался приглашением Эвкатиона.
— Понимаю. Что мне делать, брат? Что бы ты делал на моем месте? — спросил я.
— Иди до конца. Что еще я могу тебе посоветовать? Пока не проживешь эту ситуацию, новая не начнется.
Баргим был мудрым сойкеро. Он знал, что единственное, чего мы не можем, — это остановиться на том пути, который нам предначертан судьбой.
Крит. Седьмые врата пропускают нас
Утром Баргим воспользовался своим индивидуальным порталом и исчез, а мы, попрощавшись с Эйей, оседлали коней и отправились к Седьмым Вратам.
Врата, единственные постоянные сущности в изменяющемся мире, незыблемый каркас вселенной, символ власти Отца и Матери. В одном из старых текстов было написано, что когда рухнут Врата, исчезнет вселенная. Весь наш мир покоится на этих девяти точках. И, честно сказать, я вовсе не осознавал в себе желания разрушить его.