Отец сводной сестры
Шрифт:
— Папа, вспомни классика, где говорилось о том, что любви все возрасты покорны. Ну, правда, ничего ужасного не случилось! Я... – Регина смотрит на меня, потом на отца, вновь на меня. – Я, когда увидела вас вдвоем близко друг к другу, думала, что ты меня поймешь, потому что сам встречаешься с Диной...
— Что? – теперь я шепотом громко удивляюсь. – Регина, ты в своем уме?! Как ты вообще могла подумать, что я и твой отец... Встречаемся! Это просто уму не постижимо!
— Ты правда подумала, что мы встречаемся? – спокойный голос Романа Андреевича действует на меня отрезвляюще. Более того, он вдруг над
— Роман Андреевич, но мы с вами не встречаемся! Я работаю на вас! – сердце стучит с большими перебоями, главное, чтобы не потребовалось вызывать специалистов для восстановления нормального сердцебиения.
— Я этого не забывал, - награждает меня ироничным взглядом, но в глубине его голубых глаз вспыхивает странный огонь, который заставляет меня вспомнить его дыхание у себя на лице.
— Оу, оу, да между вами искры летят, товарищи! – Регина улыбается, щурит хитрые глаза.
— Не говори чепухи, - отмахивается Роман Андреевич от замечаний дочери.
Подруга усмехается, с интересом разглядывает мое смущенное лицо. А я что? Я утыкаюсь в свою тарелку с ощущением того, что меня поймали с поличным. Может мне действительно стоит откровенно поговорить с Региной? Она явно будет не против моих чувств к ее отцу, только вот Роману Андреевичу моя влюбленность ни к чему. Обдумывая одну и ту же мысль, строя к ней различные варианты развития, все мрачнею и мрачнею от понимания того, что нечего ждать сказку, где ее и не подразумевалось.
— Думаю, прежде чем делать какие-то выводы, нам нужно познакомиться с твоим Диего, - слышу голос Романа Андреевича. Удивленно поднимаю голову.
— Папа! – Регина срывается со своего места, с визгом вешается ему на шею, привлекая внимание посетителей к нашему столику. – Ты самый лучший папа на свете! Я знала! Я знала, что ты попытаешься меня понять! Я тебя безумно люблю! Обожаю!
— Хватит, Регина! – пытается остудить Регину Роман Андреевич, легонько от себя отталкивая. – Я не сказал, что приму твой выбор. Мне просто интересно взглянуть на этого человека, который запудрил моей дочери мозги.
— Ты тоже можешь кому угодно запудрить мозги! Дина, имей это ввиду. Настоятельно не рекомендую верить каждому его слову! – подруга подмигивает, я не понимаю, мне рассмеяться или действительно принять всерьез предостережение.
Звонит мобильник Романа Андреевича, он без извинений встает и уходит в сторону выхода. Регина двигает поближе ко мне стул.
— Дин, не бледней ты так на мои шутки, когда я подкалываю тебя и папу по поводу отношений. Относись к этому с юмором. Нет, я, конечно, хотела бы видеть тебя в качестве сестры, но и мачехой ты будешь отпадной, - смеется, откидывает свои светлые волосы на спину. – Папка у меня красавчик, не удивлюсь если ты влюбишься в него чуть позже. Помню, Анна рассказывала, как первое время она вздыхала по нему, а ему было не до томных взглядов и вздохов, ему работа была важнее. Годы идут, а ценности у отца не меняются, - немного грустнеет, но эта грусть длится не больше минуты. Регина вновь озаряет свое красивое личико лучезарной улыбкой.
— Если вдруг влюбишься, звони, я тебе расскажу, как папу покорить.
— Успокойся, - я с удивлением слышу свой ровный голос. У меня и рука не дрожит,
— Предложение? – Регина бледнеет, потом краснеет. – Не может быть этого!
— Я видела обручальное кольцо. И...
— Это наглая ложь! – перебивает подруга, хватает бокал и залпом выпивает всю воду. Звонит ее мобильник, сразу же хмурое выражение лица смягчается, появляется улыбка. Я догадываюсь, что звонит неизвестный мне Диего. Зависть тоненькой иголкой колет меня в области груди.
— Еще увидимся. Мне нужно кое-что тебе рассказать, но без папы. Я тебе позвоню, - торопливо вскакивает на ноги, чмокает меня в щеку и спешит видимо навстречу со своим мужчиной. В дверях сталкивается с отцом, недолго переговариваются между собой. Регина уходит, Роман Андреевич возвращается ко мне.
— Вы поели? – выразительно смотрит на мою пустую тарелку, сам он едва притронулся к еде. Я киваю. – Тогда возвращаемся в отель. У нас много работы, - от его холодного тона у меня волоски встают дыбом.
Что же послужило причиной смены настроения? Ведь полчаса назад он улыбался, и его глаза меня обжигали. Сейчас даже не смотрит в мою сторону. Как бы сильно мне не было досадно, я четко понимаю, что лучше холодная вежливость между нами, чем горячее дыхание на лицах друг друга.
20 глава
Три раза стучусь в закрытую дверь, внимательно пересматриваю распечатанные документы. Вроде нигде не ошиблась. Напряженная работа двух дней очень полезно сказывается на душевном состоянии: я не о чем не думаю. Романа Андреевича воспринимаю только как начальника, потому что именно мне достаются выговоры, замечания, претензии и много придирок. Ощущение, что начальник как с цепи сорвался и спускал на меня всех собак. Вчера перед сном поймала себя на том, что отец Регины уже не кажется мне столь очаровательным, как в первые дни моей работы в «Голден Стар».
— Опаздываешь, - замечает Роман Андреевич, открыв дверь. Он не приглашает войти в номер. Я растерянно топчусь на месте, отважно перешагиваю порог. До важной встречи еще два часа. Сегодня должны подписать контракт.
— В принтере неожиданно закончились чернила, поэтому я ждала, когда заправят картридж, чтобы распечатать документы. Вроде все, что прислала Анна Родионовна, я распечатала. Может что-то нужно дополнительно?
— Давай сюда бумаги, - раздраженно забирает протянутые листы, отходит к окну.
Я оглядываюсь по сторонам, словно нахожусь в святом месте. Не дышу. На столе стоит пустая чашка с остатками кофе, рядом наручные часы и мобильный телефон. На кресле небрежно лежит пиджак, поверх галстук. Взгляд останавливается на мужском силуэте. Нужно все же сделать вдох, иначе так и умереть можно от не хватки кислорода.
Белая рубашка идеально сидит на мужских плечах, подчеркивая их ширину. Приталенная, нигде нет лишних складок, заправленная в темно-синие брюки. Чувствую, как щеки начинают пылать, но не могу себя заставить отвести взгляд в сторону. Я хочу его рассматривать. Пытаюсь думать о работе, но не получается. Словно отказали тормоза, и меня несет на всех порах к обрыву.