Отец
Шрифт:
– Доброе утро. Не ожидала, что ты так рано проснешься.
Хоуп поморгала, похоже впервые за несколько минут, и улыбнулась.
– Я и сама не ожидала. Вижу ты принесла кофе. Это хорошо.
Девушка отправилась в ванную, зашумела вода. К тому времени как Хоуп привела себя в порядок, полчаса рассматривая в зеркале отросшие корни, и они с бабушкой позавтракали, пришел Грег.
– Доброе утро!
– Доброе, - в один голос ответили женщины.
– Ты готова?
– Да, пойдем.
Джоан осталась одна. У нее было достаточно времени, чтобы собрать свою одежду, которую она брала
Женщина проснулась за два часа до прихода внучки, чувствуя себя более разбитой чем утром. Она кинула в стакан с водой две таблетки аспирина и наблюдала как они растворяются, выпуская из себя шипучие пузырьки. Джоан выпила лекарство и приказала себе прийти в норму, сетуя на то, что как раз, когда она должна быть максимально собранной, чувствует себя старой развалиной. Когда аспирин подействовал, женщина позвонила в аэропорт и заказала билеты, до вылета оставалось пять часов. Пока она принимала душ, входная дверь открылась и Хоуп крикнула:
– Ба, я пришла.
Джоан выключила воду и, надев халат, вошла в спальню. На диване рядом с внучкой сидел Грег. Парень вскочил и смущенно произнес:
– Я, наверное, пойду.
– Подожди, я переоденусь в другой комнате и вернусь к вам. Есть разговор, - больше ничего не добавив, Джоан вышла.
Женщина переоделась в просторный легкий костюм и причесалась. В голове заметно прояснилось. Грег и Хоуп так и сидели в неловком молчании, пытаясь понять, что хотела сказать Джоан. Женщина присела напротив и начала:
– Наши планы немного поменялись. Мы отправимся домой самолетом. Во-первых, так быстрее, во-вторых, я не буду чувствовать себя усталой после долгой дороги.
– А что с машиной?
– спросила Хоуп.
– Ее заберет Грег.
– Я? Но...
– Права у тебя с собой?
– Да...
– Страховка на машину не ограничена, я просто впишу туда тебя.
– Но зачем? Что я с ней буду делать? Мне нужно ехать домой.
– Поедешь домой на машине, а потом привезешь ее ко мне. Когда сможешь.
Подростки молча переглянулись. Хоуп пожала плечами.
– Во сколько у нас самолет?
– Через три часа. Грег отвезет нас, хорошо?
Парень кивнул. Он был все еще слишком шокирован, чтобы что-то сказать.
Объявили посадку, и Грег, до этого не знавший куда деть свои руки, крепко прижал к себе девушку и прошептал:
– Позвони мне, иначе я приеду к тебе, и ты пожалеешь, что не набрала мой номер.
– Я позвоню.
Он дотронулся губами до ее лба и отпустил. Хоуп улыбнулась напоследок и ушла, не оглядываясь.
Полет длился около четырех часов. По ее прикидкам они приедут в особняк около полуночи, тогда и сработает эффект неожиданности. За то время, пока вечно улыбающиеся стюардессы разносили еду и интересовались их нуждами, Джоан нужно было многое обсудить с внучкой. Она дождалась пока самолет поднимется в воздух, оттолкнувшись
– Ты уверена, что готова встретится с ним?
Хоуп смотрела в окно на проплывающие мимо облака, внизу стелился опутанный сетью горящих фонарей неунывающий город.
– Не знаю. С одной стороны, я хочу разобраться во всем, с другой...закрыть глаза и делать вид, что это меня не касается. Но я, наверное, не смогу жить дальше, не прояснив все, верно?
– Думаю, да. Послушай, я знаю, что ты скучаешь по матери и сестре, но не нужно думать о них, когда будешь разговаривать с ним, это тебя только отвлечет.
– Я скучаю только по Лилиан. Родителей у меня никогда не было.
– Почему ты так говоришь? Разве Рейчел обижала тебя?
Хоуп замолчала. Как ответить на этот вопрос? Да, обижала, только не так, как это делал отец, она своим молчанием проделала в груди дочери дыру, которая никак не может зарасти. Вспомнив все те ночи, когда в нескольких шагах от комнаты матери маленькая девочка заливалась слезами и молча звала маму, которая так и не пришла, она разозлилась. В голове зазвучал голос Грега, призывающий ее упокоиться и смотреть на ситуацию со стороны, чтобы сохранить в себе хладнокровие. Придя в себя, Хоуп ответила:
– Она вообще не обращала на нас с Лилиан внимания. Словно мы пустое место. Где она была, когда...Она притворялась, что ничего не знает и не видит, потому что никогда меня не любила и не хотела помочь.
Джоан грустно вздохнула, понимая гнев внучки и ее нежелание понять и примириться с матерью. Думал ли так же Джеймс, когда был маленьким мальчиком и засыпал каждую ночь, не слыша сказки в материнском исполнении? Если так, то станет ли Хоуп через двадцать лет такой же бесчувственной и жестокой? Женщина взглянула на девушку, которая молча следила за уплывающими в хвост самолета милями, и ужаснулась своим мыслям. Не может быть, чтобы ее любимая внучка превратилась в тирана, это просто невозможно. Джоан не должна этого допустить, хотя бы одного ребенка она обязана спасти.
– Рейчел тоже многое пришлось пережить. Я понимаю, что это не оправдание ее бездействию, но возможно она действительно ничего не знала. Некоторые родители стараются отстраниться от детей, потому что думают, что защищают их. Она боялась будет хуже, если она начнет общаться с вами.
– Мне от этого не легче.
Джоан замолчала, ее попытка приблизить Хоуп к родной матери не увенчалась успехом, и она решила не бередить глубокие раны, это можно обсудить и позже, когда девочка захочет. Следующие полчаса она летели в тишине. Потом Хоуп задала вопрос, заставивший Джоан открыть глаза.
– Что с ней случилось? С мамой.
Женщина, обдумав с чего начать, объяснила:
– Ее отец был жестоким человеком. Он превратил жизнерадостного ребенка в ходячую тень. Рейчел сказала все началось, когда он потерял работу, это его подкосило и он начал пить. Он бил и ее и мать. Каждый раз, когда соседи вызывали полицию, ее мать защищала отца, этим обрекая ее на страдания. Попробуй понять Рейчел. Я знаю, что простить будет трудно, но вы можете хотя бы поговорить по душам и разобраться во всем, что между вами было.