Отечеству, друзьям и Богу (сборник стихов)
Шрифт:
Снова осень листьями шуршит,
Мрачен день, и ветер волком воет,
Память в тайниках моей души
Совесть теребит и беспокоит.
Дух перехватило, чуть дыша,
Слышу, как тревожно сердце бьётся.
И скорбит пропавшая душа,
От того, что юность не вернётся.
От того, что молодость прошла
И не изменить того, что было:
Снова осень в жизнь мою пришла,
Сердце мраком
Репейник
В саду среди лилий душистых,
Среди маргариток и роз,
В зелёной траве шелковистой
Репейник нежданно пророс.
Он соки тянул из соседей,
Ему был не страшен и град.
Твердил часто розе в беседе:
«Кто вянет, тот сам виноват».
Бросал нагло вширь свои стебли,
Помех он, нигде не встречал,
Соседи все вяли и блекли,
Репейник же рос и крепчал.
Цветы, примирившись с утратой,
И поняв: друзей не спасти,
Всё думали: «В чём виноваты,
Что мрут, не успев отцвести?»
И вот наступила расплата,
Срубили бурьян и цветы.
Вдруг поняли, в чём виноваты:
Давали хапуге расти.
Научись у муравья
Погасли звёзды, растворились в небе.
Как в океанской дымке корабли.
Лежит ленивец, думает о хлебе,
И пальцем не дотронувшись земли.
А рядом лень чарующим обманом,
Как мёдом, веки клеит вновь и вновь,
Всё тело тянется ко сну в желанье жадном,
И вот уже не слышен стук часов.
Ближайший друг у лени – нераденье,
Союзничает с отдыхом и сном.
Ленивцы ищут в нём успокоенье,
Живя в плену, у лени под замком.
Она им скажет: «Будет ещё время!
Любимый фильм увидишь не всегда»,
Она свободно сеет свое семя —
И прорастает буйно нищета.
А трудолюбие, взойдя в душе на трон,
Украсит жизнь, как пенье соловья.
Сказал недаром мудрый Соломон
«Ленивец, научись у муравья».
Зависть
От искренности отличить
Её порою невозможно,
Где нужно – просто промолчит,
Меняет краски осторожно.
И облик примет вмиг несчастный,
И загнанным зверьком кричит,
Когда из крепкого запястья
Журавлик счастья улетит.
Она плодит одни страдания,
Из мухи делает слона.
Есть у неё одно название —
Зовётся завистью она.
Да
Сгубивший брата своего,
Она желает бал свой править,
Не видя рядом ничего.
Жадность
Недавно я в объятия болезни
Попался: как она прижалась!
Её худые руки всюду лезли
И уложить в постель меня пытались.
Она упрямо мной овладевала,
Её любовью как свеча горел,
И я, которого свобода покоряла,
Ей изменив с болезнью, лёг в постель.
Нет, этим я не зазнавался.
Ответную любовь ей не дарил,
Беспомощно себе лишь признавался,
Что своего здоровья не ценил.
О, жадность! Ты великое коварство.
Решив в холодный дождь скопить на жизнь,
Я, к заработанным добавив, взял лекарство,
Чтобы с болезнью как-то разойтись.
Гордость
Чем гордимся мы друг перед другом,
Что друг другу хотим доказать?
Нотки гордости ловим мы слухом
У других, чтоб себя защищать.
О, как часто даем мы зарок,
Видя глупость других, промолчать.
Только гордость – опасный порок,
И его, хоть убей, не сдержать
Гордость вытравит в сердце любовь
И заполнит вновь сердце пустое.
Закипит в возмущении кровь,
Если что-то сказал плохое.
Кто-то плох? Так возьми, промолчи,
Ведь молчание названо златом.
Только гордость – не пламя свечи,
И её погасить трудновато.
Ромашка и гладиолус
Ромашка гладиолусу сказала:
«Прошу прощения пред вами я,
Но стебель ваш, смотрю, облюбовала
Такая ненавистная всем тля».
«Да ты, ромашка, в поле одичала,
Кому, подумай, говоришь сначала?
Как можешь ты, ромашка полевая,
Учить меня, садовое растение?
Да кто желает слушать твоё мнение?»
И, покачав прекрасной головой,
Он не прислушался к ромашке полевой.
Всё было также солнце и заря,
Всё также роза красотой дразнила,
Лишь гладиолуса не стало – тля
Его безвременно сгубила.
*
И мы имеем в этой басне поученье:
Прислушаться и оценить любое мненье,
Иначе жизнь накажет нас жестоко,