Отель «Голубой ручей»
Шрифт:
–Как дела? – повернулся к ней Сандерс, с отвращением слушая собственный фальшиво-бодрый голос. Он давным-давно не разговаривал с пятнадцатилетними девушками и понятия не имел что сказать. К тому же эта с порога заявила, что является приемным ребенком. Зачем? Специально пытается вызвать жалость или это форма подросткового протеста?
Девушка пожала плечами, не спеша отпила сок и монотонно ответила:
–Прекрасно.
–Мдааа… – Сандерс сочувственно хмыкнул и попытался избавиться от своего бодрого тона. – Понятно. Мне бы тоже не понравилось в твоем возрасте торчать на выходных в какой-то гостинице,
Девушка снова равнодушно пожала плечами, но в ее искоса брошенном взгляде мелькнула искра интереса.
–Как тебя зовут? – спросил Бен.
–Лиза.
"Да, точно. Так и повторяла ее мамаша у стойки регистрации: "Наша фамилия Сабуни! Магда, Том и Лиза Са-бу-ни,” – вспомнил он. Наверное ей очень нравилось звучание собственной фамилии, поскольку она повторила ее не менее десятка раз.
–Меня зовут Бен Сандерс. Ты раньше здесь бывала?
–Да, – Лиза кивнула. – Четыре года назад мы здесь были все вместе, в июле. Магда до сих пор вспоминает, какой это был чудесный отпуск. "Семья была в сборе. Мы всё делали сообща! Это было восхитительно!”
Последние слова она произнесла высоким, писклявым голосом, копируя восторженную манеру своей приемной матери.
–Значит эта поездка призвана укрепить единство семьи? – понимающе заметил Бен.
–Что-то типа того, – согласилась девушка. – Два дня во славу семейных ценностей. Бесполезная трата времени. Они все равно никогда не поймут, что мне давно не десять лет.
–Ну, два дня – это не так много, – примирительно сказал Сандерс.
–Это чудовищно много, – возразила Лиза, сверкнув глазами, потом помолчала немного и добавила: – Хотя я кое-что придумала и не собираюсь тратить это время впустую.
–Да? И что же?
–Буду изучать людскую природу, – девушка заметно оживилась. – Вот вас, например. Я собираюсь стать журналистом, и мне необходимо знание психологических типажей.
–В моем типаже нет ничего примечательного, – усмехнулся Бен.
Самодовольная улыбка появилась на Лизином лице.
–Вы – скромный. Я так и думала, – уверенно заметила она.
–Я – обыкновенный.
–А вот и врете! Каждый про себя думает, что он необыкновенный, – наставительно произнесла девушка. – И каждый считает себя центром вселенной.
Со стороны веранды послышались шаги и в холл вошли две сестры – строгие дамы Мэри-Поппинсы в своих карикатурных твидовых костюмах. Лиза понизила голос и слегка наклонилась к Сандерсу.
–Вот, посмотрите на них. Они же ничего вокруг не видят – только себя любимых, – прошептала она.
Сестры шумно протопали через зал своими доисторическими башмаками, на ходу вежливо здороваясь с Беном, Лизой и наконец освободившейся из кухни миссис Бойер. Та сразу же захлопотала вокруг них, устраивая дам за столиком и расспрашивая по поводу номера, окружающих пейзажей и ужина.
–Какие-то они… Ненастоящие… – задумчиво произнесла Лиза, следя пристальным взглядом за сестрами.
–Почему ты так решила? – спросил Сандерс. – Я видал людей одетых гораздо замысловатее.
Девушка наморщила лоб, пытаясь выразить свои ощущения.
–Тут не в одежде дело… Вернее, не только в одежде. В них чувствуется что-то фальшивое… Как будто они ряженые, понимаете?
–Не знаю…
–Ее зовут не Мэри, – поправила его Лиза. – Я запомнила, это Аделаида и Аурелия Кнокшотт.
–Извини, – смущенно хмыкнул Сандерс. – Когда я их увидел, то про себя назвал старшую – Мэри, а младшую – Поппинс.
–Похожи, – одобрила девушка. – Кстати, у Поппинс тоже парик, только лучшего качества.
–Может быть, бедные женщины потеряли волосы из-за болезни или от старости, и стесняются своих лысых черепов? – шутливо предположил Бен.
–До лысой и немощной старости им, пожалуй, еще далеко, – задумчиво возразила Лиза. – Они еще очень даже крепкие тетки. Да и слово "стесняются" к ним вовсе не подходит. Хотя…
–Всякое может быть, – закончил за нее Сандерс. Разговор с девушкой заинтересовал его. – А вон идет человек, который своей лысины точно не стесняется.
Рослые супруги Перкинс как раз проходили через входную дверь, и голая макушка мужа ярко отсвечивала в электрическом свете. Супруги заняли столик рядом с сестрами Кнокшотт и захрустели хлебными палочками в ожидании шницелей.
–К какому психологическому типажу ты относишь Перкинсов?
–Правильные до тошноты. – не раздумывая ответила девушка. – По сравнению с ними, мои собственные родичи – совершеннейшие неряхи и раздолбаи. У этих в доме наверняка все стены увешаны ценными изречениями и высокоморальными картинами. Полотенца висят по ранжиру, а башмаки стоят по линейке.
–Ага, – усмехнулся Бен. Непосредственные суждения девушки забавляли его. – А этот?
В зал вошел мужчина, которого Сандерс окрестил Капитаном. Он шумно приветствовал всех и и сразу же поспешил к барной стойке.
–Будет дождь! – громко возвестил он, взгромоздившись на стул и обводя довольным взглядом окружающих.
Миссис Бойер заахала по поводу погоды и быстро налила ему заказанный бренди. Капитан лучезарно улыбнулся ей, скользнул незаинтересованным взглядом по Бену и Лизе и предпочел присоединиться со своим бокалом к Перкинсам. Усевшись за их столик, он осыпал некрасивую миссис Перкинс градом комплиментов, от которых та смущенно покраснела, и послал несколько игривых взглядов Мэри и Поппинс.
–Престарелый дамский угодник, – вынесла вердикт девушка.
–У тебя тут большой простор для психологической практики, – насмешливо заметил Бен.
В обеденный зал с разных сторон одновременно вошли оставшиеся постояльцы отеля: супруги Росс и родители Лизы. Россы придирчиво осмотрелись по сторонам и заняли самый удаленный столик. На лице миссис Росс было написано брезгливое выражение "мне все здесь не нравится", а ее муж сразу же отгородился от остального мира газетой.
Мамаша Лизы кинулась к дочери с радостным известием, что в это время года у озера им повезет увидеть редкий вид бабочек Parnassius Apollo, и Сандерс так и не узнал мнение девушки о супругах Росс. Она забрала свой недопитый сок и с неохотой переместилась за столик родителей. Через минуту из кухни выглянул повар Шон – высокий, худой мужчина с такими густыми бровями, что под ними почти не было видно глаз, и вереницы тарелок стали быстро заполнять столики изголодавшихся гостей.