Отель 'Империал' - выход из WINDOWS
Шрифт:
– - Нонна Богдановна, а задание-то по части Мошонки выполнено, -довольно сказал Братченко.
– - Это почему же?
– - Посмотрите, тут гектаров пятьдесят вокруг заасфальтировано, там плиты, там кафель, нету ни одного земельного участочка.
– - Похоже, вы правы Витя. Пошли назад. Нечего тут светиться. Постойте...-- Серафимова уцепилась своими длинными острыми коготками в рукав Братченко.
– - Выходит кто-то.
Из подъезда вышли трое людей: один из них, самый высокий, оказался хозяином, он провожал какого-то гостя. Гость сверкнул плешью, его немалые габариты привели Серафимову
– - Вы в санатории не были еще? Я имею в виду на земле Овечкина.
– - Нет еще, сейчас съезжу, -- ответил Братченко.
– - Вместе поедем, а вот этот товарищ дорогу покажет.
До Серафимы и Братченко донеслись слова Семена Филимоновича:
– - Ты понял меня? Прикрывай на время свою лавочку.
– - А может, контрдезу пустить?
– - Я тебе про Фому, а ты мне про Ерему. Я говорю: не про товарно-денежные отношения тебе сейчас думать надо, а где этого сукина кота искать с документами.
– - А-а, понял, -- сказал толстый и добавил, уже садясь в машину: -- Мое почтение.
ЛИЦОМ К СВЕТУ
Овечкин так и не повернулся лицом к свету, но Серафимова, уже допрашивавшая господина директора "Универмага" вчера, узнала его. На допрос Овечкин явился в смешливом настроении. Улыбался. Готов был острить на каждую реплику следователя. Окомплиментил всех, кто находился в комнате, вплоть до мух.
– - Вы можете рассказать, где вы были в момент убийства Адольфа Зиновьевича Финка?
– - спросила Серафимова, но Овечкин на подковырку не попался.
– - Во сколько?
– - С шести до восьми вечера во вторник.
– - Я был... я был... А что, я уже подозреваюсь?.. Я был во вторник... да в клубе же, конечно. У меня по вторникам бассейн, баня...
– - Где находится ваш клуб?
– - В бывшем Минрадиопроме, здесь, на Тургеневке. Это же недалеко отсюда. Один разбогатевший завхоз организовал. Да так культурно, наслажденье в европейском стиле. А баня -- в турецком... С девочками и банщиками-массажистами. Все законно, заметьте.
– - Вас кто-нибудь видел в клубе?
– - вмешался Братченко, на что Овечкин ответить не смог, так как покатился со смеху и прямо-таки до слез был растроган наивностью вопроса.
Серафимова проверила. Во вторник Овечкин действительно был в бане, куда приехал еще и Мошонко на полчаса: расслабиться после выступления на заседании своего ведомства.
Похвалов? Похвалов тоже был в бане, приехал вместе с шефом, потом поехал на дачу, откуда его и вызвал Братченко на место убийства. По всем подсчетам, Похвалов не мог находиться в момент убийства в квартире Финка. Убийство произошло в тот момент, когда Похвалов как раз подъезжал к Переделкину. По времени с момента выхода из бани-клуба до звонка Вити на дачу получалось, что Похвалов на всех парах, за сорок минут, пролетел от Тургеневки до Переделкина через всю Москву, минуя "пробки". Нет, никак не мог он еще и на Солянку заехать.
На проходной закрытого некогда ведомства, с почтением к высокопоставленным гостям, дежурные показали Серафимовой журнал посетителей, да и сами они работали тогда в смену, всех вспомнили. Следователю продемонстрировали и сауну, и бассейн. Заведующий сауной
На ее вопрос, о чем Овечкин разговаривал с Финком за обедом, тот ответил, что это был обычный обед. У него в гостинице "Октябрьская" своя торговая точка, да и кабинет, то есть номер под кабинет он там снимает. Финк приезжал обедать в "Октябрьскую" всегда, когда у него было время и желание обедать. Кухня отменная, домашняя -- с его-то язвой. За обедом болтали о политике.
– - Официанты ресторана заметили, что вы оба были чем-то возбуждены, говорили на повышенных тонах?..
– - сказала Серафимова, пуская в Овечкина дым от своей сигареты.
– - Так мы же о нашей, о российской политике говорили! А о ней можно только на повышенных...
– - Как прошел этот день у вашего референта Натальи Леонидовны Похваловой?
– - А никак не прошел, она в девять часов пришла, а в десять ее муж забрал.
– - Сам забрал? Заезжал?
– - Я лично не видел, но понял по разговору, что заезжал.
– - Он не заходил к вам? В каких вы были отношениях?
– - Мы вместе мылись в бане -- выходит, в близких.
– - Не остроумничайте. У вас нет сведений о его теперешнем местонахождении?
– - Никаких абсолютно!
– - воскликнул Овечкин.
Сам он весь день, за исключением обеда с Финком, был на работе. Это подтвердили водитель, персонал универмага и случайные свидетели, вроде компаньонов, приезжавших к нему на переговоры...
Машина вывернула на дорожку, освещенную лампочками, и промчалась мимо Братченко и Серафимовой. Они были уже на подходе к воротам, но на сей раз ворота перед ними автоматически закрылись. Пришлось бы залезать на дерево, если бы Серафимова не попробовала приподнять сетку снизу. Та немедленно отстала от земли, и Нонна Богдановна пролезла на волю первая, Братченко любезно придерживал сетку над землей.
– - Я думал, она вкопана намертво. Ну и халтура!
ТАЙНА
Через десять минут они нагнали Овечкина на трассе. Его джип решил пройти к санаторию напрямую, поэтому вскоре Овечкин свернул с шоссе на проселочную дорогу, впрочем, это направление в пространстве считалось дорогой по какому-то недоразумению.
Братченко совсем расхотел спать. Галочка боком полулежала на переднем сиденье, разглядывая его, мастерски ведущего машину. За ними с шофером Володей ехала Серафимова. Через реку шел низкий широкий мост, затем показались фонари, туда-то, в эту темень с яркими жемчужинами фонарных огоньков и нырнул джип. Витя остановился посоветоваться с Серафимой.
Решено было пойти на прогулку полным составом. Во всяком случае, две пары, прогуливающиеся ночью по аллее санатория, вызовут меньше подозрений, чем один Братченко. У него же на лице написано, что он поклонник Пуаро и профессиональный маньяк. Машины, переехав мост, подъехали поближе. Санаторий располагался на холме, корпуса и коттеджи были раскиданы по огромной территории, естественно, пройти туда через главные ворота даже под видом следственной группы было нереально. Да и незачем было пугать Овечкина официальным визитом.