Отель «Вкривь и вкось»
Шрифт:
Папа позвонил в отель. Ему очень вежливо объяснили, что одна комната ещё свободна, но она очень маленькая и находится прямо под крышей.
– Если мы поместимся вчетвером, то я согласен, – сказал папа.
– Впятером, – шёпотом поправила его Валентина и указала на медведя-вонючку.
– Двое взрослых, пара детей и мягкая игрушка, – объяснил папа.
– Если вы не будете устраивать состязания в бросках на дальность, то места для всех монстров должно хватить, – сказал приветливый мужчина на другом конце провода.
Ни Валентина, ни
Отель был настолько маленьким, что водитель такси дважды его не заметил. Проезжая по одной и той же улице в третий раз, они увидели, как в домике с косыми окнами загорелся свет. Они решили, что это знак.
Таксист тоже обратил на это внимание и сказал:
– Ну вот и приехали.
Косыми были не только окна, но и двери и стены. Всё вокруг было настолько кривым, что казалось, будто кривым становишься и ты сам.
Первым осторожно вошёл папа, остальные последовали за ним. Внутри было довольно темно и играла музыка, а точнее сказать, несколько разных мелодий одновременно. Казалось, что откуда-то снизу доносились звуки вальса, а сверху – марша. Ото всех этих звуков даже немного кружилась голова.
Глокеншпили подошли к стойке регистрации, где никого не было. На стойке стоял звонок, и папа уже протянул руку, чтобы на него нажать, когда Валентина крикнула:
– Подожди! Я сама хочу!
Она сделала шаг вперёд и ударила по звонку, как целая банда разбойников.
Издалека послышался чей-то кашель, звук начал приближаться и вскоре заполнил весь холл гостиницы. Только теперь Валентина заметила, какой этот холл был огромный. Потолок был настолько высоким, что его было не разглядеть. Вправо и влево раскачивалась гигантская лестница. Как только в таком маленьком доме мог поместиться такой большой зал?
Казалось, все задавались этим вопросом, когда подошёл кашляющий. Это был пожилой мужчина маленького роста с удивительно пухлым носом, который вполне можно было принять за картошку. На голове у него была лохматая шевелюра, на лице смешные усики, и только одна нога, на которой он с трудом передвигался вприпрыжку. Папа сморщил нос, чтобы не чихнуть.
– Мои приветствия! – сказал приятным голосом мужчина. – Добро пожаловать в отель «Вкривь и вкось». Надеюсь, вы хорошо добрались?
– Вообще-то… – начал было папа, так как ему действительно было что сказать.
– Вы не поверите, – перебил его мужчина, – но мы можем предложить вам комнату побольше, всё-таки вы, как я вижу, впятером.
– Вчетвером… – возразил папа.
– Ну да, заяц и четверо… – Маленький пожилой человечек сморщил лоб. – Вашего вида, верно?
– Медведь-вонючка, – поправила
– Вас так называют? – удивлённо спросил человечек.
– Нет, – сказал папа, – так мы называем зайца.
– Понятно. Меня зовут месье Мата, и я полностью в вашем распоряжении. Если что-то понадобится, вызывайте. Звонком, как я мог убедиться, вы уже умеете пользоваться.
Валентина немного пристыженно опустила глаза в пол.
– Можете проследовать за мной, – месье Мата не стал подниматься по лестнице, а прошёл мимо по направлению к задней части дома, где в нише на петлях висела кривая калитка. – Проходите сюда, пожалуйста.
Калитка открылась с таким скрипом, что у всех по спине пробежали мурашки. За ней было темно, как в самом дремучем лесу, но месье Мата просто поднял руку – и загорелся свет (при этом ни лампы, ни свечей видно не было); они продолжили идти вперёд.
Дальше предстояло подняться на несколько пролётов и свернуть за несколько углов. У Валентины было ощущение, что становится всё темнее и темнее.
– Вам не кажется, что лучше нам было согласиться на комнату на чердаке? – спросил папа.
– Не кажется, – ответил мужчина и так широко улыбнулся, что стали видны все его острые зубы.
Но острыми, как успела заметить Валентина, у него были не только зубы, но и уши.
– Очень большой дом, – заметила она.
– Самый большой во всём Рейкьявике, – отметил месье Мата.
– Снабружи этого не скажешь, – заметила мама. Вроде бы её насморк немного прошёл, поэтому она уже на так сильно гнусавила, как раньше.
– Вы так считаете? – вдруг месье Мата остановился. – Ну вот мы и пришли.
Мужчина указал на совершенно голую стену, в которой даже двери не было.
– Только после вас, – сказал месье Мата, указав на стену.
Папа медленно перевёл взгляд с мужчины на стену и сказал:
– Только после вас.
– Как скажете, – месье Мата сделал шаг к стене и исчез в следующую секунду.
«Вкривь и вкось»
Удивлённые и растерянные, Глокеншпили стояли у голой стены – ни дверей, ни занавесок.
– Ты пойдёшь первым или мы? – переминаясь с ноги на ногу, спросил папу Нильс (видимо, ему снова хотелось в туалет).
Папа посмотрел на Нильса, на Валентину, а потом на маму:
– Даже не знаю…
Тут Валентине пришла в голову мысль взяться всем вместе за руки. Во главе с папой они гуськом приблизились к стене: раз – и вот они уже по ту сторону. Казалось, будто они просто прошли через густой туман.
Валентина не верила своим глазам – перед ними была крохотная комната с кривыми стенами, косыми балками и длинным узким окном, за которым виднелось безоблачное небо. Она подошла поближе и выглянула на улицу. Значительно ниже уровня её глаз раскинулся город, на дома можно было смотреть сверху, а если захотеть, то можно было и плюнуть на каждую крышу. Вдалеке виднелось море и пара дымящихся вулканов.