Отель
Шрифт:
Пайпс с сожалением отпустил горничную. Делать было нечего, а та миссия, с которой он приехал, требовала предпринять какой-то решительный шаг. Устраивать пожарную тревогу он не хотел. Старик решил ознакомиться с прессой. И это его желание было исполнено в течение недопустимо короткого времени. Придраться было не к чему.
А старику очень хотелось придраться.
И он вышел в коридор…
Глава 9
Габриела так знала и любила свою собаку
Сейчас, выйдя из самолета, Габриела как раз и смотрела на свою борзую Дусю – русские имена борзым было принято давать во всем мире, – смотрела, как та виляет хвостом и поводит красивыми глазами, как дышит учащенно и сладко, и словно бы видела, что действительно творится в голове у борзой, какие у нее мысли – полные щенячьей радости от встречи с любимой страной, которая для Дуси и ее хозяйки Габриель начиналась с запаха.
Этот запах… Какой-то странный, ни с чем не сравнимый запах. Он волнует, тревожит, заставляет нервно вертеть головой, оглядываясь по сторонам.
Вот уже второй раз Дуся прилетала в эту удивительную, непонятную, загадочную, сказочную, страну, где мужики, когда напивались, кормили ее пирожными и красной икрой, где так весело смотреть, как милиционер писает, спрятавшись за пивной ларек…
– Дуся, не торопись, не тяни. Руку оторвешь.
А какое здесь вкусное молоко. Прямо из-под коровы. Не выпаренное, выжатое, обезжиренное, из стерильных пластиковых пакетов, а густое, вкусное, парное, так дурманяще пахнущее душистыми травами и коровьими какашками…
– Стой тут, никуда не ходи. Я за багажом…
А как тут смешно ругаются матом по утрам. И еще дерутся. Габриела и Дуся впервые видели, как тут интересно дерутся. Бьют друг друга чем попало по голове, по спине, очень громко кричат, обливаются кровью, а потом сидят прямо на земле, плачут и целуются, размазывая по лицу сопли друг друга. И это тоже очень весело…
– Все, пошли. Не вертись под ногами, а то опять потеряешься, как в прошлый раз.
Быстрее бы уже, скорей бы… Дусю от волнения била нервная дрожь.
– Габриела! – громогласный мужской бас потряс таможенный терминал. – Габриеля, с приездом тебя, родная.
Дуся встрепенулась, возможно вспомнив, как в прошлый раз именно этот мужик пил прямо из горла водку, а потом сидел на полу и целовался с приятелем.
– Триша-а! – Габриела, побросав под ноги остальным пассажирам свои многочисленные сумки, сиганула на шею здоровенному бородатому мужику, от которого так волнующе приятно пахло перегаром, чесноком и еще чем-то непонятным. – Триша, а я немного волновалась, что вы опять опоздаете, как тогда.
– Да не-е, я в этот раз пораньше решил. – Бородатый аккуратно поставил
– Ох ты красавица, заматерела как. Ты посмотри, какая роскошная сука! – Схватив Дусю за шею, он смачно чмокнул ее прямо в нос.
И Дуся завизжала от восторга, подпрыгнула и принялась вылизывать его лицо, радостно виляя хвостом и лапами обнимая его за шею.
– Фу, Дуся, отрыщь! – Трифон еле смог ухватить ее за ошейник и снять со своей шеи. – Засиделась, бедная, в боксе? Ну чего, потопали?
– Потопали! – радостно ответила Габриела и, поймав собаку за поводок, потащила ее к выходу.
– Такси… Машину не нужно? Недорого возьму… – приставали по пути какие-то низенькие, невзрачные мужички, от которых тем не менее тоже очень вкусно пахло потом и бензином, но Трифон, прокладывая путь своей широкой грудью, монотонно басил каждый раз:
– Своя!… Своя!…
И так приятно было бежать за ним – Габриела элегантно, а Дуся трусцой, захватывая носом все новые и новые запахи, все новые и новые впечатления.
– Экипаж подан! – Трифон сначала стукнул ногой, а потом галантно распахнул перед Габриелой скрипучую дверцу старого желтого автомобиля, от которого пахло ржавчиной и пивом. А из машины с визгом выскочила маленькая женщина Зинка и повисла на шее у Габриелы, как только что Габриела висела на шее у Трифона. И они принялись с визгом целоваться. Вообще в этой стране все обожают целоваться. Визжать, целоваться, пить водку, бить друг друга по лицу, задорно ругаться матом и жаловаться на то, что нет денег. А еще тут никто никогда не работает. Забавно, и чего ж они тогда жалуются?..
По дороге из аэропорта Габриела узнала, что сезон открывается только послезавтра, но что завтра рано утром за ними приедут в гостиницу. Еще она узнала, что кобель Барон сдох – подрался с соседским ротвейлером и тот прокусил ему какую-то жилу. Правда, сам ротвейлер тоже издох. Потом Зинка и Трифон рассказали, что какого-то Игоря посадили за драку, кто-то на ком-то женился и через три месяца развелся, кто-то уехал жить в Израиль.
Тоже странно – из этой страны все почему-то едут в Израиль. Неужели в стране Израиль еще веселее, чем тут, думала Габриела. И Дуся, наверное, тоже.
Если в Англии, на родине Габриелы и Дуси, все одинаково пахло освежителем воздуха, даже корм, то здесь… Это как музыка, как симфония, как гимн. Гимн жизни!
И только в этом вылизанном, вычищенном, стерильном здании гимн жизни перестал греметь. И снова запахло освежителями, моющими средствами, мылом и прочими гадостями. Хотя нет, откуда-то издалека, из каких-то потаенных глубин, все же пробивалась еле слышная мелодийка из двух-трех оттенков лежалого мясца. Эту песенку не задушишь, не убьешь. Веселая все же страна – Раша.