Отельер из иного мира
Шрифт:
— П-простите… Я сейчас же вернусь в ресторан. Недаром мама говорила, что горбатую лишь могила исправит. Но я не понимала, о чем она, ведь у меня нет горба. А теперь… теперь… понимаю… — и снова залилась слезами.
— Ну, не плачь, — сел рядом по-турецки и уставился на подернутый дымкой горизонт. — Тебя никто не ругает и не собирается прогнать.
— Но я же… такая неуклюжая и бесполезная…
— Вовсе нет, — спокойно произнес, чувствуя давящее тепло в груди. — Просто если постоянно издеваться, понукать, кричать и наказывать, даже самый искусный ремесленник
— Думаете?
— Уверен, — встал и протянул ладонь. — Идем.
Так увлекся проникновенной беседой, что сам сглупил и подал больную руку. И когда Нэй дернула всем весом, мир вокруг померк, а перед глазами пустились в пляс радужные пятна.
— Мастер?! — рыжая в ужасе отпрянула. — Что с вами? Это из-за меня?
— Нет-нет, — глубоко вдохнул и улыбнулся, хотя сердце чуть не встало от такой боли. — Все в порядке. Ну, идем.
Секретарь сидела на своем месте и перебирала бумаги. И чуть не выронила гроссбух, едва увидела, кого я привел.
— Прошу любить и жаловать — наша новая горничная.
— Здравствуйте, — Нэй помахала, прижавшись к стенке.
Инга взглянула на нее поверх очков с таким видом, будто родной сыночек привел домой проститутку и назвал своей будущей женой. Но спорить не стала — мол, хозяин-барин. И будничным тоном произнесла:
— Хорошо. Сейчас проведу инструктаж и оформлю на новую должность.
— И на двойную ставку, — постучал пальцем по столу.
— Следом за Барко решили отправиться?
— Тогда полуторную.
— Ладно, — помощница вздохнула.
Поднялся в кабинет, пытаясь прикинуть, как все разрулить, если Ривер проиграет дуэль. А если выиграет — как убедить грейс подождать еще немного, пока достроят инкубатор. Особенно, если совет рабочих откажется принимать условия и продолжит забастовку. Просидел с полчаса, цедя виски и таращась в потолок, но так и не придумал ничего путного. Все дороги вели в Рим, а все мои решения — в жопу. Но прежде чем бессильная злость захлестнула душу, в дверь осторожно постучались.
— М-мастер? Это Нэй. Можно войти?
— Да, конечно.
Сначала показалось, что вместе с ней пришла Инга — слишком уж необычный наряд выбрала себе девушка, больше подходящий секретарю, чем горничной. Короткая черная юбка, строгая блузка с высоким воротом, тонким галстучком и жилеткой, туфли с пряжками и высокие белые гетры. От привычной униформы остались только кружевной передник и чепчик, а в остальном — студентка закрытого колледжа. Она не только переоделась, но и тщательно вымылась, а на смену разводов от петрушек пришел неброский, но аккуратный макияж, подчеркивающий естественную красоту. Абы как собранные в хвост волосы расчесали и украсили лентами, превратив космы в изысканную и слегка «диковатую» прическу. Под чутким руководством опытной женщины чумазая простачка стала изысканной леди, которую не стыдно пригласить на бал.
— Я что-то не так надела? — она вздрогнула
— Скорее, на ангела, — невольно вырвалось.
Нэй помрачнела.
— Опять глумитесь?
— Нет. Тебе очень идет. И ты очень красивая, — никогда бы не подумал, что выдам такой комплимент столь легко и непринужденно.
— А? — девушка не знала, куда деть руки, и нервозно переминалась на месте. — Наверное, дело в одежде. Вещи Амелин слишком большие, и госпожа Инга поделилась со мной своими. Сказала, они старые и уже не налезут, а вот на меня в самый раз. Сидят и впрямь хорошо, но как-то в них неловко… Я словно голая. Ой…
Нэй зарделась и опустила голову. Я же не без удовольствия окинул ее взглядом и заметил уродливые шрамы на коленях, которые прежде скрывало платье.
— Что это? — спросил, догадываясь об ответе.
— Это? — она стыдливо попыталась прикрыться, но ни юбка, ни гетры не доставали. — Иногда мастер Фаулье ставил меня на горох. Иногда — вы…
— И почему ты не ушла? — пальцы с хрустом сжались в кулак. — Ты же не рабыня.
— Здесь хорошо платят, а в деревне осталась не только мама, но и сестры, и дедушка, — Нэй потерла под глазами. — Жалования хватает, чтобы никто не голодал. Уж лучше потерплю, чем обреку родных на смерть.
— Даже тех, кто продает детей за булку хлеба?
— Этой булки хватило, чтобы младшая дотянула до первой зарплаты. А вот соседям повезло меньше. Так что… если захотите вновь надо мной поиздеваться, я не…
— Тихо! — ладонь упала на стол с таким грохотом, что заглушила бы выстрел. — И слышать больше не хочу!
— Простите… — она сжалась, как перед ударом. — Я не нарочно, клянусь…
— Нэй… — шумно выдохнул и тряхнул головой. — Посмотри на меня.
Девушка подняла заплаканные глаза.
— Все будет хорошо.
Милашка улыбнулась, и тут на лестнице послышались тяжелые шаги. Генри вошел без стука и чуть не сшиб зазевавшуюся горничную с ног. Склонился над ней, прищурился и буркнул:
— Вы в порядке, леди?
— А? Э? — «леди» захлопала ресницами.
— Прошу простить, не сразу вас заметил. Мастер, у вас важные гости? Я тогда зайду попозже.
— Хватит кривляться, — усмехнулся и откинулся на спинку. — Нэй, оставь нас.
— Д-да, мастер, — низко поклонилась и поспешила покинуть комнату, но поскользнулась на вощеном паркете и лишь чудом успела ухватиться за косяк. — Ой-ой…
— Мне все чаще кажется, что вас подменили, — Норманн проводил рыжую удивленным взглядом. — Уж чересчур необычно поступаете в последние дни.
— Просто изучаю новую методику, — на ходу соврал и похлопал по первой попавшейся под руку книжке. — В столице появился новый автор — видный ученый, философ и управленец. Написал трактат «Я спас Мордор», где изложил принципиально новые способы воздействия и руководства. Вот, осваиваю потихоньку.
— Ну, вижу, и впрямь хорошая книжка. А мы с парнями обыски провели.