Отголоски других миров

Туман, лежащий над озером, почти рассеялся. Утренняя прохлада давала о себе знать, и Михаил приподнял воротник куртки и до упора застегнул молнию. Солнце еще не встало из-за горизонта, но небо уже начало светлеть и порой казалось, что первые лучи украдкой пытаются пробиться сквозь ветки высоких елей, которые стеной подступали к противоположному

берегу. Над озером стояла оглушительная тишина и казалось, что весь мир спал, в ожидании, когда протрубят трубы и оповестят, что новый день начался и пора вставать.

В этой тишине, всплеск на воде, показался непривычно громким. Подкормленная загодя рыба, видимо вернулась к месту, где накануне вдоволь было еды и Михаил затаился, в ожидании клева. Рука невольно потянулась к удилищу, но поплавок по-прежнему как вкопанный стоял на месте и не шевелился. В томительном ожидании, прошло несколько секунд и вдруг, он качнулся, и круги вокруг него разошлись по воде. Михаил замер, чувствуя, что приманка сделала свое дело. Он весь напрягся и в тот момент, когда поплавок снова дернулся, а потом целиком скрылся под водой, дернул удилище, подсекая добычу, и тут же принялся наматывать леску на барабан. Та натянулась, и Михаил понял, что на крючке что-то есть. Осторожно, чтобы добыча не сорвалась, он продолжал крутить барабан, осторожно водя удилищем. Наконец, когда рыбина оказалась у самого берега, он поднял удилище и увидел, как на конце трепещется, сидящий на крючке окунь. На вид не меньше килограмма. Подцепив сачком, он отправил её в садок, где уже плескалась один, меньший по размеру.

— Что же, клев удался, даже если сегодня больше и не удастся ничего поймать, — подумал он, и, насадив новую наживку, запустил её в озеро. Приспособив удилище, он откинулся и устремил свой взор на небо. Редкие облака, быстро плывущие с севера на юг, не могли однозначно сказать, какая будет погода, но удачное начало рыбалки, окончательно настроили Михаила на благодушный лад и хорошее настроение.

Прошло минут двадцать. Михаил кемарил, предаваясь мечтам по поводу столь быстро пролетевшей недели. Глушь, в которую он забрался из-за прихоти своего старого институтского приятеля, неожиданно обернулась отлично проведенным отдыхом, и он был рад, что ввязался в эту, казавшуюся еще неделю назад авантюрную затею.

А началось всё с того, что две недели назад он сидел после работы дома, тупо нажимая кнопки на пульте телевизора в поисках интересного. Как назло реклама шла одновременно по нескольким каналам, а там где её не было, шла сплошная тягомотина. Особенно его раздражали программы, которые каждый вечер рекламировали товар, явно сомнительного качества, но что самое интересное, он с маниакальным упорством демонстрировался в эфире ежедневно в течение нескольких недель. Новости на трех каналах одновременно почти слово в слово повторяли одно и то же, футбол по шестому каналу его тоже мало интересовал, а Окна на ТНТ порядком утомили. В отчаянии он выключил телевизор и в этот момент раздался звонок телефона.

— Алло!

— Узнал? — раздался в трубке хриплый, но весьма узнаваемый голос Аркадия.

— Привет! Какими судьбами?

— Здорово. Дай, думаю, старому институтскому другану позвоню.

— Правильно сделал, — обрадовано произнес Михаил. Последний раз он видел Аркадия случайно в центре в каком-то магазине, и они обменялись телефонами. Это было полгода или чуть больше назад и только сейчас тот неожиданно позвонил.

— Слушай, я тут неподалеку от

тебя, не возражаешь, если завалюсь в гости или у тебя планы на вечер?

— Давай, конечно, о чем речь, сижу как медведь в берлоге, не знаю чем заняться. В пору на ленинградку смотаться за девочкой, — и он весело рассмеялся в трубку.

— Добро, тогда буду у тебя минут через пятнадцать. У тебя к пиву что-нибудь найдется или мне взять?

— Найдем, только хлеб купи, у меня дома ни крошки.

— Ну все, до встречи.

— Да, ты номер квартиры-то помнишь?

— А то, 64. У меня все записано.

— Давай, жду, — Михаил положил трубку и, осмотревшись по сторонам, решил, что в принципе в квартире достаточно чисто, чтобы принять гостя, и потому отправился на кухню, чтобы проверить, что есть из закуски к пиву.

Аркадий заявился, как и обещал, минут через пятнадцать. Они дружески обнялись, и Михаил радушно пригласил гостя в комнату.

— А может, на кухне расположимся? — и Аркадий осторожно приподнял пакет, в котором звякнули бутылки с пивом.

— Да ты хоть пройди, посмотришь, как я живу.

— Лады, — и осторожно поставив пакет на пол, он привычно скинул обувь.

— Да так проходи, — но Аркадий уже примерял стоящие в углу шлепанцы.

— Так, ну показывай свои хоромы.

— Да какие там хоромы. Все как у всех.

Аркадий осмотрелся. И действительно, однокомнатная квартира, в которой жил Михаил, мало чем отличалась от большинства холостяцких берлог, в которых ему приходилось бывать, как впрочем, и от его собственной квартиры, в которой он жил с матерью, после того как развелся и уехал от жены. Стандартная стенка времен эпохи социализма, купленная по блату или талону, полученному на работе от профкома, софа, тех же времен с разве что новыми подушками, приобретенными по рекламе в Экстра-М или Центр Плюс. Единственно, что было новым, так это компьютер, сиротливо стоящий в углу рядом с фикусом, который как бы символизировал связь прошлого и настоящего и большой телевизор с китайским дивидишным плеером и колонками, разбросанными в разных углах комнаты и массой проводов, выглядывающих из-под ковра.

— Не богато, прямо сказать, не богато.

— А ты чего ожидал, что я новый русский, на мерине езжу и в монолите живу, метров на 150?

— Ну… — последовало невразумительное мычание, после чего Аркадий рассмеялся и, хлопнув Михаила по плечу, сказал:

— Да ничего я не ожидал. Сам так живу, как и ты и все мы, кто вертится день и ночь, а все равно живет, как и прежде, от зарплаты до зарплаты. Ну, может чуть лучше, чем другие, но в принципе так же.

— Кстати, а ты сейчас на каком фронте трудишься? — спросил Михаил.

— На мясокомбинате. Между прочим бригадиром недавно назначили.

— Ну, растешь. Из начальников отдела в бригадиры, это круто, — и оба рассмеялись.

— Так ведь и ты нынче с кандидатской, небось, не в институте сидишь?

— Менеджер, батенька мой. Страховками занимаюсь. Сейчас это модно.

— Сказал тоже. Ты со мной на эту тему даже не заикайся.

— Что, никак не получишь по страховому?

— У вашего брата быстро только платить получается, а как получать, так столько набегаешься, что рад, что хоть что-то получил. Ладно, замнем. Каждый свой хлеб зарабатывает, как может, а то, что сами себя дурачим, так в том не наша вина, а тех, кто над нами. Мы, должен тебе сказать, в колбасу и прочие копчености, такого добавляем, — при этом Аркадий скорчил мину и добавил, — что сроду жрать не будешь.