Отголоски прошлого
Шрифт:
— Да чтоб тебя… — блондин с досадой сплюнул себе под ноги и принялся ощупывать стену. Обнаружилось, что «яма» оказалась намного шире, чем могло показаться на первый взгляд, и большая ее часть была скрыта в кромешной тьме. Но самое главное — из темноты веяло сквознячком. — Да эта штука сквозная! Здесь так тянет, что где-то на противоположном конце явно тоже есть отверстие, типа выходное. Так что ты как знаешь, а я пошел, — он достал из кармана огниво и чиркнул им пару раз, чтобы хоть чем-то осветить свой путь.
— А как же…а если… Если нас таки будут искать. А вдруг нас будут искать именно здесь, а мы в это время окажемся в каком-нибудь совершенно другом месте? Но ты же, если найдешь там выход, то вернешься и скажешь мне об этом?..
Но ламбертово «ага,
Сделав индуктивное умозаключение, можно было предположить, что остров весь изрыт подземными пустотами, и понадеяться на то, что человеку в них находиться неопасно. Надежда и безосновательные гипотезы — вот чем остается тешиться в то время, когда глаза видят не намного дальше носа, ноги хлюпают по каким-то лужам, которые в некоторых местах достигают подозрительной глубины, а ладонь опасливо шарит вдоль земляной стены. Из влажной глинисто-песчаной почвы торчали длинные узловатые корни и крупные камни. Иногда Лауритц ощущал, что совсем рядом с ним что-то проползает, и тогда тут же боязливо отдергивал руку, а один раз он даже нечаянно загреб целую горсть копошащихся личинок, после чего решил, что не успокоится, пока не вернется на корабль и не смылит там целый кусок мыла. Тогда фантазия судового врача совсем уж разыгралась, и он на минуту представил: что, если этот тоннель на самом деле — ход, оставленный гигантским дождевым червем, и что будет, если хозяин «норки» где-то неподалеку… А коридор, между прочим, становился все уже, и если доктору пришлось слегка пригнуть голову, то бедный пират вообще сгорбился в вопросительный знак. Но еще через некоторое время затхлый влажный воздух посвежел, в лицо мужчинам дохнуло запахом леса, и они вышли на открытое…в небольшую просторную каверну, как котелок с большим и круглым жерлом в менее чем десяти футах над головой. Наверху уже почти совсем стемнело, мало что можно было разглядеть, но сразу стало понятно — до спасения рукой подать. Барт моментально преисполнился энтузиазма, поплевал на руки и подошел к призывно свисающим сверху древесным корням. Но достать до них не смог, ни так просто, ни в прыжке. Ни со второй попытки, ни с десятой. А когда без толку подпрыгивать на месте ему надоело, он решил пойти на такие неприятные переговоры.
— Давай сделаем вот что… — впервые обратился он к своему спутнику с тех пор, как они двинулись на эту разведку. — Ты меня подсаживаешь, я вылезаю и уже тогда помогаю забраться тебе.
— В принципе, это логичная и рациональная мысль, — судовой врач переступил с ноги на ногу и подпер подбородок рукой, — за исключением одного маленького нюанса. Почему это первым лезть должен именно ты? Пускай лучше это буду я.
— Э, нет, плохая идея. Можешь, конечно, на меня обижаться, но мне кажется, что ты какой-то…хилый. Если ты сам там сумеешь подтянуться, то вряд ли сможешь вытащить меня. Так что давай не спорь со мной. Опять. Или, постой… Ты думаешь, что я тебя здесь брошу? А вот и нет, — блондин изобразил на лице трагическую мину. — Вот так, даже член родного экипажа мне не доверяет!
— Можешь, конечно, на меня обижаться… Но да, я не склонен доверять человеку, который только что говорил, что ему безразлично, со мной он отсюда выберется или без меня.
— Ишь, какой злопамятной. Может быть, ты еще и мстительный, и сам мечтаешь меня здесь бросить, что ты на это скажешь? Почему ты мне не веришь, а я тебе вдруг с какого-то перепуга должен? Чем ты в этой ситуации лучше меня?
— Да всем… — шепнул врач себе под нос, а вслух ответил: — Возможно, как человек ты мне не очень приятен. Но я — не какой-нибудь подлец и злодей. Я могу дать тебе слово джентльмена. Честное докторское.
— Ха! — хорошо, что здесь было достаточно темно, чтобы не увидеть, как Барт дважды переменился в лице, но все же удержался, смолчал и проглотил пожелание того, куда врачевателю стоит засунуть свое честное слово.
— Ладно, Ламберт,
— Ага, счас, разбежался. А ничего тебе больше не подставить?
— Нет, спасибо, больше меня ничего не интересует.
Несложно догадаться, что к консенсусу они так и не пришли, проспорив еще пять минут, а потом пять минут промолчав. А Барт даже еще немножко попрыгал.
— Ладно, давай, — нарушил молчание пират, который, видимо, подустал выполнять эти однообразные физические упражнения.
— Что?..
— Не строй из себя непонятливого. Давай уже, я тебя подсажу. Только если вдруг ты вздумаешь меня обмануть и оставишь здесь, то я все равно как-нибудь тебя найду и урою. А теперь быстро, — без лишних разговоров он снизошел до того, чтобы позволить рыжему влезть к себе на спину, а затем на плечи, и наблюдал за тем, как тот повис на корнях, дрыгая ногами в воздухе. Единственными словами, которые кэп процедил сквозь зубы, было: — Сапогами! Сапогами-то в лицо не тычь! — и не без помощи, и не без доброго слова, доктор оказался наверху.
Встав на ноги и привычным движением отряхнувшись, Ларри глянул вниз, встретился с красноречиво выжидающим взглядом спутника, изрек судьбоносное:
— Ну, я пошел, — и медленно развернулся на каблуках. Но прежде чем ему в спину успел разразиться поток гневных проклятий, он быстро повернулся обратно и присел у края ямы. — Да пошутил я, пошутил. Сейчас сообразим, что тебе скинуть вниз…
Когда оба оказались на твердой земле, минутное счастье и приподнятое настроение от «чудесного вызволения» сменилось тяжелыми думами о том, что же делать дальше. А предпринимать что-то нужно было, ведь в сгустившихся сумерках под безлунным небом можно было заблудиться даже на родной улице, не то что в тропическом лесу.
— Нужно найти корабль, — изрек гениальную в своей очевидности мысль Лауритц. — Там сейчас как раз зажигают бортовые огни, мы должны его увидеть. Ты имеешь представление о том, где мы сейчас находимся?
— Очень приблизительное, — деловито ответил Варфоломео, осматриваясь по сторонам, но на самом деле это должно было означать: «Не имею ни малейшего понятия».
— В любом случае берег, а соответственно и «Сколопендра», находится к северу от нас. Из чего следует вопрос — где у нас тут север?
— Ну, компас я, к сожалению, именно сегодня с собой не прихватил… Но с северной стороны обычно, знаешь ли, мох растет на деревьях…
— Ты смеешься, что ли? Здесь тебе не дубрава и не соснячок, тут мох растет со всех сторон. Он и на нас вырастет, если мы сейчас же не сдвинемся с места и не пойдем, наконец, в каком-нибудь направлении. Ты же профессиональный моряк, ты должен на раз уметь определять стороны света. Какой же из тебя капитан, если ты даже север найти не можешь?
— Заткнись! — зло огрызнулся явно уязвленный упреком в некомпетентности пират. — Ты думаешь, это так легко? Здесь даже звезд не видно на небе. Я тебе здесь даже берег не найду, потому что это же сраный остров, он со всех сторон морем окружен!.. Хотя… Вон с той стороны, кажется, веет бриз, туда нам и стоит пойти.
Никто до конца не был уверен в правильности этого решения, но оба приключенца понадеялись на авось и, чтобы создать видимость хоть какого-то действия, побрели в наугад указанном Ламбертом направлении. Шли они медленно, громко топая и пиная сапогами траву. Не всем известно, что большинство мелких беспозвоночных и позвоночных гадов, которые могут представлять опасность для людей, сами чрезвычайно пугливы. Так что если крупные животные вроде человека разумного заранее оповестят эту живность о своем присутствии, то вероятность внезапного столкновения с ней резко сократится. Два взрослых «дяди-моряка» ни за что бы не признались ни друг другу, ни кому бы то еще, что боятся какого-нибудь чудища, готового выскочить из-за деревьев или свалиться прямо им на шляпу. Но, тем не менее, страх от этого никуда не делся и очень нагнетал атмосферу. Вскоре, когда они в молчании добрались до небольшой полянки (на которой морем и не пахло), Барт неожиданно обернулся к Лауритцу и спросил: