Отголоски тишины

Малком Энн

Но не сейчас. Я приняла решение. Просто не знала, когда. Теперь я поняла. В ту ночь, когда он, наконец, получит все, что хотел, я отдам ему всю себя.

Не подозревая о моем решении, Килл отступил.

— Думаешь, я потерялся, детка?

Я покачала головой.

— Нет. Ты свободен, — уточнила я. — Это я была потеряна, пока не нашла тебя. Ты мой Неверленд, Килл, — прошептала я.

Глаза Килла потемнели.

— Я свободен только потому, что у меня есть ты, — ответил он, затем снова завладел моими губами.

Глава 30

Я

стояла перед зеркалом, скептически разглядывая себя. Большую часть дня я потратила на выбор наряда. Весь мой гардероб был разбросан по полу, вся косметика, что была у нас с мамой, раскидана по туалетному столику. Это напомнило тот день, когда я волновалась из-за своего первого выступления. Вот только мышцы внизу живота сжимались еще сильнее. Не только из-за концерта. Сегодня был тот самый день, когда я отдам Киллу всю себя. Он уже владел моим сердцем. Моей душой. И скоро единственное, что я держала при себе, наконец-то, станет его.

— Ого. Простите, юная леди, вы не подскажете, куда пропала моя дочь-подросток? Примерно вот такого роста, отзывается на имя Лекси, — сказала мама с порога, подняв руку до плеча.

Я полностью повернулась к ней. Она выглядела, как обычно, потрясающе. Очевидно, ее пригласили на вечеринку Килла. Как и всегда, она выложилась на полную. Выпрямленные волосы доходили до середины спины, на ней было облегающее черное платье с высоким воротом и длинными рукавами. С шеи свисало несколько ожерелий. Она не выглядела так, будто собиралась на байкерскую вечеринку. Она выглядела так, будто собиралась на коктейльную вечеринку, но раз там будут Гвен и Эми, она окажется в хорошей компании. Эти женщины всегда ходили в дизайнерских шмотках.

— Это твой способ сказать мне, что я выгляжу хорошо? — спросила я, дергая подол платья.

Меня нельзя было принять за гостью коктейльной вечеринки. В отличие от мамы, я не приручила свои белокурые локоны. Часть их я заколола в беспорядочный пучок, а другая часть падала мне на спину.

Мое радужное, связанное крючком, платье стало находкой из винтажного магазина, я и не думала, что когда-нибудь мне представится повод надеть его. Потому что оно было очень коротким и довольно откровенным. Воротник-хомут завязывался на шее, разноцветная вязь шла кругом на фестончатом подоле. Походило на вязание крючком. Подол заканчивался значительно выше колен. Ну, очень значительно. Открытые ноги я компенсировала высокими черными замшевыми ботфортами на каблуке. На моих запястьях звенело множество серебряных браслетов, а для макияжа я выбрала темно-карие дымчатые тени.

Мама прошла в комнату, ее взгляд пробегал по каждому дюйму моего тела. Когда она добралась до меня, в ее глазах стояли слезы.

— Ты выглядишь более чем хорошо, куколка. Ты похожа на женщину, в которую я всегда знала, ты превратишься, но не предполагала, что это произойдет так скоро. — Продолжила она дрожащим голосом: — Я не готова к тому, чтобы ты взрослела. Еще нет. Неужели нельзя, чтобы ты навсегда осталась моей маленькой девочкой?

Теперь уже на мои глаза наворачивались слезы.

— Я всегда

буду твоей маленькой девочкой, — пообещала я.

Она посмотрела мне в глаза, и мне стало не по себе, будто она увидела мои планы на вечер. Я обещала ей, что скажу, когда буду готова пойти дальше с парнем. Но я не хотела посвящать в это кого-то еще, кроме нас с Киллом. По крайней мере, на данный момент.

Я сделала глубокий вдох. Пусть я не расскажу маме о том, что запланировала на сегодняшний вечер, но я должна хотя бы попытаться.

— Поскольку сегодняшний вечер… особенный, а мне почти восемнадцать… — начала я.

Мама отстранилась.

— О, этот тон мне знаком. Это разговор «почти восемнадцать», — прервала она.

Я ухмыльнулась.

— Ну, мне почти восемнадцать. Я почти взрослая. Завтра утром состоится встреча с руководителем звукозаписывающей компании, — напомнила я, будто она могла забыть.

Да, завтра. Встреча после концерта прошла хорошо, более чем хорошо, учитывая, что руководитель на самом деле направлялся в Амбер, чтобы встретиться с нами в субботу. Я была вне себя от волнения. Я знала, что это значит. Возможно, мои мечты сбываются. Но каким-то образом перспектива завтрашнего контракта на запись бледнела по сравнению с тем, что я собиралась отдать Киллиану сегодня ночью. Что у нас будет.

— Так что, эти обстоятельства требуют пересмотра комендантского часа, — объяснила я.

Мама подняла бровь.

— Да?

Я кивнула.

— Да, особенно если ты хочешь, чтобы я упомянула тебя в своей речи на «Грэмми».

— Ты же знаешь, что шантаж незаконен, да? Я могла бы привлечь тебя к ответственности за это, — пригрозила она.

— Тогда тебе никогда не встретиться с Адамом Левином, — парировала я.

Мама отмахнулась от меня.

— Адам — кто? Ты видела моего мужа? — Она выдержала паузу. — Мне придется отвлечь мужа, чтобы он не следил за временем, иначе слетит с катушек, когда ты вернешься домой после комендантского часа.

Я широко ухмыльнулась.

— Спасибо, спасибо, — скандировала я, обнимая ее.

— Не благодари меня сейчас. Сделай это на камеру, детка, — ответила она, когда я ее отпустила.

— Непременно.

Ее лицо стало серьезным.

— Я доверяю тебе, малышка. Кажется, ты повзрослела раньше меня. Ты никогда не вела себя как обычный подросток. Всегда была особенной. Зрелой. Но тебе все равно еще нет восемнадцати. Я доверяю тебе, так что принимай правильные решения, ладно, куколка?

Я снова кивнула.

— Всегда, мама, — пообещала я.

Никогда в жизни я не была более уверена ни в одном решении. Как то, что у нас должно произойти с Килом могло быть чем-то иным, чем хорошим?

***

— Черт возьми, я нервничаю, — воскликнула я, от нервов моя нога подпрыгивала.

Ной накрыл мое колено ладонью, успокаивая судорожные движения. Он улыбнулся мне. Ничего не сказал, просто, как всегда, тихо поддержал.

Сэм обернулся к нам.

— Подруга, откуда нервы? Ты никогда не нервничаешь. Это вечеринка твоего парня… нет, погоди, вечеринка старика.