Отголоски войны
Шрифт:
— Что вы этимъ хотите сказать?
— Я дарую вамъ жизнь въ обмнъ за слово, что вы ни прямо, ни косвенно не будете содйствовать выдач меня въ руки такъ называемаго правосудія, а также не оставите эту яхту безъ моего позволенія.
Филиппъ задумался о Мэри Поликсфенъ, о жизни и любви, о радостяхъ міра. Прошло нсколько секундъ, показавшихся ему вчностью.
— Я согласенъ, — пробормоталъ онъ.,
— Только помните, — предупредилъ его Поликсфенъ. — Обдумайте свое общаніе. — Помните, что я длаю это изъ пустого донъ-кихотства, просто желая знать, есть ли хоть одинъ честный человкъ на земл. Возможно, что я поступаю глупо. Словомъ, вы даете мн слово ничего не предпринимать противъ меня.
— Я вдь вамъ далъ слово! — воскликнулъ Филиппъ. — Сколько же разъ повторять это?
Поликсфенъ засмялся.
— Вотъ
XXIII
— Объясните мн,- сказалъ Филиппъ, помолчавъ, — какова цль всхъ вашихъ убійствъ, грабительствъ и всяческихъ гнусныхъ поступковъ?
Вальтеръ Поликсфенъ помолчалъ, отстегнулъ куртку, вынулъ изъ внутренняго кармана кожаный футляръ, а изъ него нсколько скрпленныхъ листовъ бумаги, и началъ читать.
«Слава Всемогущему Богу и Габріэлю — не архангелу, а нашему капитану и командиру Габріэлю. Сегодня, 4-го марта 1654 года, нашъ славный корабль, „El Legato“, отплылъ отъ Обезьяньяго Острова, близъ Гренады, и встртился съ испанскимъ кораблемъ, который отбросило отъ его спутника. Корабль этотъ стоялъ потрепанный, и команда тщетно старалась починить его. Звали его „Голкондой“, и таковой онъ оказался. Подъ командой Габріэля мы быстро завладли имъ, перебили всю команду, а когда къ вечеру показались два англійскихъ корабля, „Голконда“ была уже опустошена. Весь ея драгоцнный грузъ золота забранъ былъ нами, а въ два часа, оставшихся до прихода англичанъ, мы погрузили кладъ, который намъ достался, въ мсто, хорошо извстное Габріелю, достижимое только для небольшихъ кораблей — и для храбрыхъ моряковъ. На сверномъ берегу Гренады высится рядъ суровыхъ утесовъ, извстныхъ подъ названіемъ „Русалочнаго гребня“. Черезъ эти утесы мы пробрались и до зари слдующаго дня погрузили нашу огромную добычу у священныхъ пустынныхъ береговъ Гранъ-Этана, внутренняго озера Гренады, мста, гд живутъ вс вестъ-индскіе дьяволы и королева ихъ, матерь дождя. Мсто это неприступно для нападеній, потому что ни негры ни караибы не ршаются подступить въ страшнымъ водамъ, или коснуться втви и сорвать плодъ на священныхъ берегахъ Гранъ-Этана. „Голконда“ везла огромное сокровище, и мы сняли съ нея около ста ящиковъ золота. Мы работали какъ дьяволы и около полуночи опустили послдній ящикъ въ Гранъ-Этанъ. Вотъ указаніе мста, гд спрятанъ кладъ: „Идти отъ сраго камня, выступающаго на аршинъ надъ водой на западномъ берегу. Сдлать двсти шаговъ на востокъ, стать противъ солнца тамъ, гд оно заходитъ въ средин ноября за пальмовымъ холмомъ. Потомъ сдлать четырнадцать шаговъ направо въ озеро, которое тамъ глубиной въ пять футовъ“.
— Теперь вы понимаете? — спросилъ Поликсфенъ, кончивъ чтеніе и передавая бумагу Филиппу. Глаза его горли.
— Значитъ, все-таки исторія потеряннаго клада! — воскликнулъ Филиппъ.
— Конечно, — отвтилъ Поликсфенъ. — А вы поврили, что-ли, тому, что я болталъ на суд о тайномъ русскомъ обществ?
— Нтъ, — отвтилъ Филиппъ. — Но исторія клада столь же мало вроятна.
— Но все же, — продолжалъ Поликсфенъ съ жаднымъ блескомъ въ глазахъ, — она совершенно достоврна. У меня есть испанскій документъ, откуда и переведено то, что я вамъ читалъ. Мой братъ зналъ всю исторію „El Legato“; но мн нечего читать вамъ все остальное. Установлено, что капитанъ Габріель и вся его команда должна была, по непредвидннымъ обстоятельствамъ, уплыть, оставивъ свою находку въ озер, и есть точныя доказательства того, что кладъ до сихъ поръ никмъ не былъ тронутъ.
— Словомъ, — сказалъ Филиппъ, — вы отправляетесь за дублонами.
— Да, за дублонами, — сказалъ Поликсфенъ, затмъ положилъ бумаги въ карманъ и посмотрлъ на часы. — Вотъ видите, — прибавилъ онъ, — какъ я вамъ подчиняюсь. Я сказалъ вамъ все, что вы хотли знать, и мое довріе къ вамъ доказываетъ, что я не утратилъ вс иллюзіи въ жизни.
Пароходъ снова задрожалъ отъ пришедшихъ въ движеніе машинъ.
— Мы поднимаемъ якорь, — сказалъ Поликсфенъ. — Я оставляю васъ еще здсь на нсколько часовъ, пока мы выплываемъ изъ Темзы. Не то вдь вы можете выпрыгнуть за бортъ и уплыть къ берегу. Черезъ нсколько часовъ вы будете свободны.
Онъ ушелъ, закрывъ дверь снаружи, и Филиппъ сталъ раздумывать о томъ, когда онъ сможетъ
„Какъ странно, что человкъ такого необычайнаго ума, какъ Поликсфенъ, попался на удочку нелпой сказки о скрытомъ сокровищ!.. Я совершенно увренъ, что это пустая выдумка, а онъ не остановился передъ убійствомъ. Очевидно, актерское воображеніе убило въ немъ здравый смыслъ“.
XXIV
Сэръ Антони Дидрингъ такъ поспшно организовалъ экспедицію для спасенія Филиппа, что черезъ нсколько дней вся собравшаяся у него въ злополучное утро компанія уже отплыла на яхт «Странникъ», длавшей по тринадцати узловъ въ часъ. Капитаномъ яхты былъ человкъ нкогда знаменитый въ лтописяхъ яхтъ-клуба, плававшій на «Странник» съ самыми родовитыми представителями морского спорта; когда мода на автомобили и автомобильныя яхты вытснила прежнюю страсть въ мореплаванію, онъ принужденъ былъ работать наемнымъ капитаномъ на той же яхт «Странникъ», откупленной судоходной компаніей и служащей для экскурсій частныхъ лицъ. Капитанъ Четвудъ относился съ презрніемъ въ случайнымъ нанимателямъ, и это вскор почувствовалъ на себ сэръ Антони. Онъ сначала думалъ командовать Четвудомъ, какъ командовалъ шофферомъ автомобиля, но вскор долженъ билъ убдиться, что настоящій хозяинъ яхты — капитанъ, дйствующій по своему разумнію. Посл равныхъ мелкихъ стычекъ вышло столкновеніе на тринадцатый день пути. Сэру Антони хотлось направиться прямо въ Гренаду, а не останавливаться въ Бриджтоун въ Барбадос, но капитанъ спокойно заявилъ, что задетъ въ Барбадосъ грузиться углемъ, и на этотъ доводъ Тони ничего не могъ возразить, хотя онъ и былъ собственникомъ яхты и это удовольствіе стоило ему боле полуторы тысячи фунтовъ въ мсяцъ. Одно только капитанъ Четвудъ прибавилъ для утшенія Тони: онъ высказалъ предположеніе, что «Блая Роза» тоже похала въ Барбадосъ за углемъ и, можетъ быть, даже тамъ находится.
Мысль о томъ, что Филиппъ, быть можетъ, близокъ отъ нихъ, взволновала его другей. Просидвъ молча нсколько времени посл обда въ каютъ-компаніи, Мэри пожелала сэру Антони покойной ночи и ушла къ себ. Тони вскор дйствительно пошелъ спать, но Мэри вышла черезъ часъ, закутанная въ плащъ, на палубу и стала смотрть вдаль съ неясными мечтами и надеждами въ душ. Въ ея удивленію, къ ней вскор присоединился капитанъ, сталъ ей указывать на красоту южнаго неба, потомъ показалъ при заходящей лун длинную, низкую черную полосу, протянувшуюся между двумя огнями — однимъ краснымъ, однимъ блымъ.
— Это что? — спросила она.
— Это Барбадосъ, — коротко отвтилъ шкиперъ. — Это Вестъ-Индія.
Странное волненіе охватило Мэри при вид новаго міра, въ которому ее увлекла судьба. Съ поразительной быстротой занималась величественная заря, изливая потоки ровнаго свта. На восток показались полосы и брызги ослпительнаго оранжеваго свта, солнце поднялось надъ моремъ, и ошеломляющій переходъ отъ ночной тьмы къ дневному свту совершился съ обычной быстротой смны дня и ночи на экватор.
Съ первыми лучами солнца на палуб появились босоногіе матросы и среди нихъ улыбающаяся фигура негра, который несъ на поднос кофе.
— Вотъ кофе, дорогая миссъ, — сказалъ онъ.
Это былъ, конечно, Коко, который, узнавъ объ экспедиціи, упросилъ взять его съ собою. Онъ былъ прикомандированъ къ кулинарной части, но за самомъ дл сдлался врнымъ слугой Мэри и часто говорилъ съ ней о ея покойномъ отц.
Онъ теперь плакалъ, подавая кофе, плакалъ отъ радости, что опять вернулся въ свой дорогой Бриджтоунъ, въ страну плантацій сахарнаго тростника.
Капитанъ, отрезвившись посл поэтическаго настроенія ночью, сухо попросилъ очистить палубу и заявилъ, что черезъ часъ броситъ якорь.
XXV
«Странникъ» бросилъ якорь за полъ-мили отъ берега. Яхту окружилъ на почтительномъ разстояніи цлый кругъ маленькихъ шлюпокъ, а въ самой яхт подплыла только небольшая лодка, и изъ нея вышелъ человкъ въ мундир, оказавшійся санитарнымъ инспекторомъ. Посл предварительнаго опроса, онъ все-таки тщательно выполнилъ свои обязанности, заставилъ всхъ показывать языки, щупалъ пульсъ и т. д. По знаку Мэри, шепнувшей что-то на ухо сэру Антови, баронетъ подошелъ въ инспектору, спросилъ, не прибыла ли яхта «Блая Роза» — и, получивъ отрицательный отвтъ, спросилъ, — не могла ли она пройти, не подвергаясь санитарному осмотру?