Отголоски

Тильман Любовь

Адюльтер. Был в судьбе моей отрада

Был в судьбе моей отрада, А теперь сама не рада, Что связала жизнь с тобой. В выходные ты с семьёй. Я все праздники одна. В будни, сидя у окна, Будешь или нет, гадаю, Не напрасно ль поджидаю. Мне не в радость отпускные, Без тебя все дни пустые. Жизни изменился стиль. Весь сюжет – как водевиль, Словно в театре, иль в кино, Только что-то не смешно.

Адюльтер. Вот же, право, незадача

Вот же, право, незадача: Бабы две, а счастья нет, Каждая зудит и плачет, Верность

требуя в ответ. Обе сами виноваты. Я ж мужик, иль не мужик?! Дома – «царские палаты», Но к жене давно привык, И не то уже влеченье, Да и в ней то пыл угас… А с любимой развлеченье, Словно в юность, в самый раз. Жаль, вот только донимают, Дуры, что же с них возьмёшь? И чего ещё желают, Если быт и так хорош?! В театр веди их, вишь, в кино… Да всё видели давно. Я травлю им анекдоты, Типа: «Муж пришёл с работы…», А им – «Что-то не смешно!»

***

Не верится – сколько прожито… Хоть память мережит дни… Жизнь била кузнечным молотом, И ставила западни… Щебёнку страданий сыпала, Под своды босых ступней… И я то ползла, то прыгала, Сражаясь за счастье с ней. Жалеть меня было некогда, В заботах своих страстей… Наивно, в объятьях невода, Слагала я гимны ей. Ведь столько было хорошего В потоках летящих дней… Могильные камни прошлого Омыты слезой дождей.

***

Не умаляя праздника победы, И боли всех сражений, и утрат, Сочувствуя всем, пережившим беды, Скорбя о всех попавших в этот ад, Благодаря за то, что отстояли, Обратно покатили вал войны… Мне всё же жалко тех, кто пострадали За то, что не желали для страны, Навязанной, чужой имперской власти, И стыдно тех, кто вопреки всего, Разбойничал и поддавался страсти, Когда другие гибли за него. Года их всех в единый строй слепили, И кто был кем, увы не угадать… Спасибо всем, кто Жизнь нам подарили! Жаль, подлецов уж поздно осуждать…

***

Тяжким зноем дыша, осыпался хамсин, Ни в тени от деревьев, ни в море прохлады… Я осталась одна… Ты остался один… Отчего ж мы друг другу так странно не рады?! Мы дружили с тобой в остываниях лет, Если надо, порой, из беды выручая. А теперь вот молчим (просто слов у нас нет), Ни сказать, ни помочь, чем друг другу не зная. Да и что говорить?! Всё понятно и так. Бед чужих развести невозможно руками… Ещё утром краснел над травой дикий мак, А теперь почернел, и грустит вместе с нами.

***

В городе, даже весной, Словно осенней порой, Прелою пахнет листвой. Жёлтые листья кружат, На тротуарах лежат, Ранний такой листопад. Трудно в потоках машин, В устья вдыхая бензин И пыль истёртых резин. Рано стареют они, Жизнь их не годы, а дни, Эфемероидам сродни.

***

Раскрылся ночи царственный бутон, В сверканьях светлячков и звёзд мерцаньях, Прекрасный и таинственный, как сон, О дальних и неведомых скитаньях. Магнитом тянет бархатная тьма, Хоть краешком сознания коснуться. Стихает дня шальная кутерьма. И верится, что можно впрямь проснуться, И улететь, сквозь ночи полотно, В другую жизнь, презрев проблемы быта, К Тому, Чего Познать нам Не Дано, Чьё Имя навсегда от нас сокрыто. Рассвет раскроет розовый бутон… О,

как прекрасно это мирозданье! Сквозят дилеммы, обрывая сон, Неся с собой и счастье и страданье, Напоминая: ты – сейчас и здесь, Учись любить, то, что сегодня есть! Ведь день за днём, тихонько, всё убудет, И завтра даже этого не будет…

***

Смешно, что боялась я Тебе сделать больно вдруг, Смешно, что пыталась я Замкнуть логический круг, И в таинствах «да» и «нет», По самой грани волны, Открыть тебе слов секрет, Что с миром сопряжены. Ведь каждое – автоним, Мельчайший жизни экстракт. Слова для тебя – лишь грим, Одежды броский наряд… Смешной словесный понос. Логичность – не твой ковбой, Тебе не важен вопрос, Ответ можешь дать любой, И «да» прочитать как «нет», И пять посчитать за два, И даже Древний Завет, Размениваешь на слова, Что локус несут иной И инвертируют смысл… К тому, кто полон собой, Напрасно стучится мысль…

***

Нежной страсти цветок… Бесконечный восторг… Вод весенний поток… Страстный шуточный торг… Словно горный ручей, На равнину ступив, Скрыл неровности в ней, Берега затопив. Иссыхает вода, Под нещадностью дней, Берегов полнота Нависает над ней. Цвет давно дал плоды. Плод давно уж пророс… Новой страсти бразды, Над мерцанием рос…

***

Сколько раз я хотела расстаться… Ты просил – я прощала опять… А теперь мне осталось – смеяться, И себя лишь саму упрекать. Ты оставил гулянки ночные, Бросил пить, бросил даже курить… Я то думала: дни золотые Мне, за то, что умела простить. Только ты обо мне и не думал, Годы жизни, что вместе прошли, Как пылинку с костюма, ты сдунул, Сбросив всю нашу жизнь на нули. Мне смиренье – защитой не стало, Кротость – не изменила твой нрав, Сколько раз я «щеку подставляла», Столько лгал ты, на нас наплевав. Мы, от самой весны пришли в осень, К белогривому ковылю… Ты сказал: Я любил тебя очень, Но теперь другую люблю… Унося и любовь, и мечтанье, Наших планов «девятый вал» …. За прощенья, в подарок, прощанье - Вот так, немудрёный финал.

***

Я роняю в подушку слёзы, Чтоб не видел никто, по ночам. Память шлёт событий обозы, Возвращая к пережитым дням: Наши мамы… велосипеды… Шёпот рощицы… всплески реки… Полуночных костров беседы… Замиранья касаний руки… Платья белого вдохновенье… И котёнок смешной у ног… И как ел ты моё варенье, Хоть малину терпеть не мог… Ты, танцующий у роддома, И кричащий: «Ещё один!», Всем, знакомым и не знакомым, Объявляя – «Второй мой сын!» Через год появилась дочка. Как наградой, ты ей был горд! И твердил, мол это не точка, А трое детей – не рекорд. Ты был весел и полон счастья, Милым мужем, чутким отцом… А что с Ней ты так не расстался, Я узнала уже потом. Сыновья наши поженились… Дочка с мужем родили сынка… Вот тогда вы и объявились, В воркотне, словно два голубка… Не ждала, что грянет ненастье, С жёстким, кратким твоим: «Да, люблю!» Ты имеешь право на счастье, Каждый жизнь проживает свою… Видеть вместе вас – что за мука… Эх, когда б всё знать наперёд… Посижу у кроватки правнука: Пусть ему за нас повезёт.