Откат к "заводским настройкам"
Шрифт:
— Вадимыч, — испугано покосился на меня майор, — ты чего это творишь?
– Пили с ночи до утра… — И я, который и на простой-то гитаре играть не умел, хотя мой дед — музыкант-самоучка и пытался меня в детстве учить, взял первый аккорд. Колонки отозвались низким «железным» звуком, зазвучали мощно и солидно. А затем я выдал такой проигрыш, словно настоящий профессиональный музыкант. За решеткой камеры появились изумленные рожи подчиненных майора, такой мощный звук они никак не могли игнорировать.
Ну а я, соответственно, отмачивал по-полной:
– Как нажрался я вчера,
Пили с ночи до утра.
А теперь башка трещит, словно я в тисках.
Кто-то за стеной
Вдруг пришел за мной.
Что-то на меня нападает страх.
Черти, смойтесь с глаз!
Не хватало вас!
Эй, ты, у стены, ща как залеплю!
Сколько их вокруг
Появилось вдруг.
Я на потолке затяну петлю.
Я их шепот разобрал -
Кто-то ждет убить меня.
Кто-то в дверь мою стучит — я открыл окно.
Если кто зайдет -
Меня не возьмет.
Я четям не дамся в руки все равно!
Черти, смойтесь с глаз!
Не хватало вас!
Эй, ты, у стены, ща как залеплю!
Сколько их вокруг
Появилось вдруг.
Я на потолке затяну петлю.
Прочь, белуха, прочь!
Стало мне невмочь.
Больше эту нечисть я терпеть не мог.
Встал на стульчик я.
Шею жмет петля.
Табуретку черт выбил из-под ног.
Черти, смойтесь с глаз!
Не хватало вас!
Эй, ты, у стены, ща как залеплю!
Сколько их вокруг
Появилось вдруг.
Я на потолке затяну петлю.
Отзвучал последний аккорд, и в камере воцарилась нехорошая и практически мертвая тишина. Постояв немного и, видимо, слегка справившись с чувствами, майор выцедил свой вискарь и резко обернулся к подчиненным.
— Товарищ майор, — озвучил мнение остальных рядовой Косицин, — а откуда музыкальная аппаратура в обезьяннике взялась?
— А… Кх-м… Вот… — забуксовал майор, пытаясь объяснить необъяснимое. — А вас сюда кто звал? — Ничего так и не придумав, он резко перешел в наступление. Ведь лучшая защита — это нападение, а величина звезд на погонах и звание начальника легко позволяли это провернуть. — Свалили все отсюда! Живо! — И мы вновь остались с Зябликовым один на один. — Вадимыч, ты как? — участливо заглянув мне в глаза, спросил майор.
Я неопределенно помотал рукой — так, не шатко, не валко.
— Ну, ты и выдал! — восхищенно произнес он. — Прямо мои вчерашние мысли этой песней озвучил. Я ведь было тоже, чуть в
– Это не я, — я мотнул головой, — это «Сектор газа»… Есть такая известная группа.
— Не слышал о такой, — ответил Зябликов, тоже покачав головой.
– У… А Союз уже развалился? — как бы, между прочим, спросил я, снимая с ремня гитару и пристраивая её в угол камеры.
— Ну, прибалты уже заявились на выход… — сообщил Зябликов.
– А путча еще не было? — уточнил я.
— Чего? — не понял майор. — Какого путча?
– Понятно, девяностый год на дворе, — определил я, немного покубатурив.
Ну, так и понятно, что девяностый, я-то это прекрасно знал. А вот тот я, который во мне, похоже, не очень.
— Да, — подтвердил Зябликов. — Мы в СССР, во Владивостоке. Девяностый год на дворе, конец июня…
– Твою дивизию! — выругался я. — Это ж я тогда, в первой своей жизни в институт во Владике поступал…
— Как это? — выпучил глаза мент. — У тебя этих жизней, Вадимыч, что ли, несколько было?
– Бывает и не такое, — философски заметил я. — Только какого хрена я опять в девяностом году делаю?
— Пф-ф, — Зябликов только развел руками, — не по рангу вопросы задаешь, Сергей Вадимыч. Ты лучше, чего попроще сообрази.
– А, — опомнился я, видимо с трудом преодолевая алкогольное опьянение, — чего ты там за тайну века раскрыл? Сказал, что понял, в чем моя проблема. Ну, давай, выкладывай, Мегрэ доморощенный! — Я криво усмехнулся.
— Я, конечно, не гений криминальной логики, — тоже усмехнувшись, произнес майор, — но кое-чего в черепушке водится…
– И чегой-то там у тебя водится?
— Хочется надеяться, что немного мозгов, все же, найдется, — без излишней скромности произнес майор. — Академиев, конечно, не кончал, но в Высшей школе милиции нас неплохо обучали. Так что прикинуть хер к носу могу.
– Ну и чего ты там себе наприкидывал? — уточнил я.
— А вот чего… Ты, Вадимыч, уж не обессуть, но я тебе всю правду, вот как на духу, выложу…
– Да давай уже, не тяни, детектив Катанья, — поторопил я его. — Че там, по-твоему, со мной не так?
— А все не так, — произнес Зябликов. — Я тут за тобой понаблюдал… В тебе словно бы два человека… — он замолчал, но после решительно добавил, — или нечеловека… уживаются. В одном теле. Когда ты трезвый, то сопляк сопляком. Меня даже дяденькой назвать умудрился, — он усмехнулся в усы. — Но стоит тебе только хорошенько опьянеть — то в этом сопляке такое всплывает, что просто жуть берет!