Отклонения
Шрифт:
Ужин непритязательный, но хотя бы сытный. Сэм помогает нашей хозяйке принести подносы с едой, а то процесс бы сильно затянулся. А я просто прячусь за плотного сложения Артуром всякий раз, как Брунгильда входит в комнату, но это не помогает. Она этот всякий раз находит меня злобным взглядом, но ничего не говорит.
После ужина у нас остается так называемое свободное время. Мы все вместе спускаемся на первый этаж, где, очевидно, разместили всех нас.
– Идти на прогулку не советую, – отвечает Сэм на вопрос Эммы о возможных способах проведения досуга. – Но на втором этаже есть небольшой зимний сад, в котором
Меня все это не волнует, я собираюсь запереться у себя в комнате и поправить нервы чтением книги по маньяка-каннибала на своем смартфоне.
– Простите, я забыл собрать у вас ваши телефоны, – вдруг говорит Сэм. – Цифровой детокс, как это любят сейчас называть, входит в программу.
Я делаю вид, что не расслышал, пытаясь улизнуть в свою комнату, но Сэм ловко ловит меня за руку.
– Дэвид, не убегай, все не так страшно, обещаю.
– А как же мы узнаем, когда приходить завтра? – удивленно спрашивает Николь, – а родным позвонить? Я обещала маме, что буду каждый день отзваниваться.
– В каждой комнате есть часы, – отвечает Сэм. Его рука продолжает лежать у меня на плече, так что я физически не могу незаметно удрать. – И я постоянно отписываюсь вашим родным.
Все расходятся, положив свои гаджеты в пакет, который держит Сэм. Мне тоже приходится. Блин, так и знал, что нужно было еще планшет захватить! Ну и что мне теперь делать один на один с собой? Идти какой-нибудь дряхлый фолиант из шкафа читать?
Захожу к себе в комнату, с сомнением смотрю на телевизор на стене, но все же собираюсь плюхнуться на кровать прямо в одежде и придаться каким-нибудь воображаемым приключениям. Но тут распахивается дверь, и в комнату заходит Николь. Вид у нее целеустремленный. Я чуть в окно не выпрыгиваю от ее вида. Да, она мне понравилась, но даже в воображаемом мире я не ожидал ее увидеть у себя в комнате!
Она подходит прямо ко мне, хватается обеими руками за мою толстовку и шипит мне в лицо:
– Трахни меня!
– Что?! – переспрашиваю я, хотя не только все прекрасно расслышал, но и принял, понял, обдумал и пришел в ужас!
Николь толкает меня на кровать, я падаю на спину и беспомощно смотрю оттуда на нее, как она скидывает с себя куртку, оставшись в одном малюсеньком облегающем белом топике.
– Ты что импотент?! – спрашивает она требовательно, скривив свою симпатичную мордашку. – Или я тебе противна после того, что рассказала о себе?!
Не то ни другое, – хочу я объяснить ей, вместо того чтобы мычать, как новорожденный бычок. Но блин, предупреждать же ж надо! Нельзя же так шокировать человека!
Меня спасает то, что дверь так и осталась приоткрыта. Превентивно постучавшись, к нам заглядывает Сэм.
– Все в порядке? – интересуется он. Сразу же поняв, что происходит, он набрасывает на плечи Николь ее куртку и быстро уводит ее из моей комнаты. Уже в коридоре они перебрасываются какими-то фразами, но мне не удается расслышать, о чем они. Подхожу к двери и со стыдом поворачиваю ключ в замке.
Так, сегодня я был не в ударе.
Глава 2
Спится мне сегодня плохо. Матрас на кровати жестковат, но не думаю, что в этом дело.
После полуночи я слышу шаги в комнате надо мной. Учитывая, что всех нас
Поворочавшись в постели некоторое время, я, наконец, засыпаю, вернее, проваливаюсь в нечто похожее на сон. Он какой-то муторный и бессмысленный, не такой яркий, как обычно. Я долго иду по темным коридорам, тихо и осторожно, будто пытаясь кого-то не разбудить. Вхожу в смутно знакомую дверь и оказываюсь на кухне в пристройке. Голову заволакивает туман. Когда я снова как бы прихожу в себя, то в руке у меня нож, на полу передо мной, между столом и плитой темным пятном лежит чье-то тело. То есть я каким-то образом знаю, что оно принадлежит Брунгильде, с которой сегодня днем я поссорился. Ощущения таковы, что я сделал что-то неправильное, опасное, что необходимо скрыть. Сердце бьется, как сумасшедшее, но мозг снова застилает туман.
Просыпаюсь я уже утром. Рассвело, но судя по часам еще можно минут двадцать полежать. Только мне не хочется. А хочется ответить для себя на один вопрос – ходил ли я этой ночью во сне? Мог ли я кого-то убить во сне? Нет, конечно же, нет! Судя по рассказам матери и Маргариты, я всегда просто буквально хожу во сне, могу постоять у стены, даже ответить на какой-то вопрос. Но никаких активных действий я никогда не совершал! Не может так быть, что внезапно начал!
Я проснулся в своей кровати, то есть там же, куда лег прошлым вечером, но это ничего не значит. Дверь же я запер! Точно! Вскакиваю, и проверяю замок на двери в комнату, тот закрыт. Дома я замки во сне с легкостью открываю, но этот заедающий и непривычный, вряд ли бы смог. Все нормально. Это был просто дурацкий, но вполне нормальный сон.
Подхожу к окну и успокоения ради гляжу на снежную даль. А день сегодня обещает быть неплохим! Чистое голубое небо, искрящаяся идеально ровная белая гладь, напоминающая мороженное. Но вдруг сердце вновь начинает биться сильнее – я вижу следы, следы от ботинок или сапог, идущие вокруг дома и останавливающиеся у моего окна! Кто-то ночью подошел сюда и смотрел на меня спящего через окно!
Что за чушь?! Кому я сдался?! Только вчера днем этих следов еще не было, я уверен.
Продолжаю пялиться в окно, как будто оно может предоставить мне ответы. Потом пячусь от него к кровати и сажусь на нее. Что за дела?! Вчера все прошло, скажем так, не очень хорошо, но это утро буквально выбило у меня почву из-под ног.
Опустив голову, я вижу заскорузлое красное пятнышко на рукаве своей пижамы. Смотрю на него и смотрю, не в силах поверить своим глазам.
Проверяю, не поранился ли где-то во сне, но нет. А кровь носом у меня никогда и не шла. То есть это точно не моя кровь… Ну все, мне конец!
Что я должен сделать? Пойти и проверить кухню, лежит ли там зарезанная мною Брунгильда? Я должен собраться и пойти проверить, пока все остальные еще спят.
Прямо в пижаме и босой, я тихо отворяю дверь и выхожу в коридор, спотыкаюсь обо что-то темное и чуть не лечу носом вниз. Кто-то подхватывает меня, не давая раскваситься об пол.