Откровение преподобного Жерара
Шрифт:
Седой полицейский лишь растерянно покивал, потом взглянул на часы и озабоченно поинтересовался:
— Что-то Жерар не выходит из виртуальности…
— Сейчас идёт его возвращение к действительности. Специальный программный модуль проводит адаптацию к нашему миру. Надо же ему объяснить, где он, и что произошло в реальности.
— Филипп, а он это воспримет нормально?
— Естественно. При проведении психокоррекции это обязательно учитывается.
Они повернулись к лежащему в ванне человеку и приготовились ждать. Не прошло и полминуты, как Жерар дёрнулся и непонимающе закрутил головой.
— Как ты себя чувствуешь?
Но Жерар ответил не сразу. Он медленно обвёл глазами комнату, потом посмотрел на своё тело, осторожно согнул и разогнул руки. И лишь после этого сообщил:
— Хорошо.
Он неторопливо выбрался из ванны, принял из рук Сергея Кузьмича полотенце. После облачения в одежду из запасов Анатоля, Жерара препроводили на кухню, где уже был подготовлен обед из самых любимых блюд. Увидев это, бывший инквизитор застыл на пороге. По его лицу сбежала слеза. Но больше никаких проявлений чувств не было.
В полной тишине Жерар медленно отправлял в рот маленькие кусочки и о чём-то напряжённо думал. Ни Филипп, ни Сергей Кузьмич не решались нарушить его молчание. Наконец, он поднял глаза на жителей этого века и тихо сообщил:
— Мне нужно побыть одному.
Полисмен с биониклом переглянулись и, не говоря ни слова, вышли. Уже за дверью Сергей Кузьмич поинтересовался:
— Хм… Разве так должен вести себя человек после психокоррекции?
— Вообще-то, нет, — растерянно пробормотал Филипп, — Я не раз перепроверял все параметры перед началом процедуры. Боюсь, что изменения в нашей реальности затронули и какие-то глубинные процессы в ходе корректировки.
После окончания процесса психокоррекции Жерар вёл себя очень тихо. Он ни с кем не разговаривал, не задавал вопросов, не высказывал пожеланий. Бывший инквизитор тенью бродил по дому Анатоля, лишь изредка выходя на свежий воздух. На второй день он самостоятельно начал заниматься уборкой дома и стиркой белья. Что удивляло больше всего — Жерар не молился.
Поначалу полицейские техники поражённо косились на нового обитателя, но постепенно привыкли. И лишь Сергей Кузьмич неустанно допекал Филиппа просьбами перепроверить результаты психокоррекции. Но сколько бионикл не просматривал хронологию воздействия ничего серьёзного найти не мог. А провести углублённое ментосканирование в изменившемся настоящем было уже невозможно.
***
Темнота ночи помогла Элле и Яну преодолеть первый барьер охраны элитного жилого комплекса. Они бесшумно упали на траву и осмотрелись. Приборы ночного видения работали безукоризненно.
— Хм… Вот это я понимаю — люди заботятся о своей безопасности! — с пафосом прошептала Элла.
— Угу. Это не особняк, а настоящая на крепость. Неудивительно, что Анатоль тут обосновался.
— Как же! Может, его тут и нет. Не забыл, что у нас четыре адреса и всего одна ночь?
— Именно. Потому активирую глушилки и вперёд. План неизменен: укладываем всех и рвём по следующему адресу. Надеюсь, патронов хватит.
— Хватит. Они не только в сумке на заднем сиденье. Я предварительно забила весь багажник.
— Вот ты умница! — укрытый тьмой Ян расплылся в улыбке, — Ну, значит, ты валишь тех, кто слева. А я правых. Вперёд!
Но не
— И вы попались на такую пустяковину? Просто смешно! Это ведь тот же самый барьер, что и в моём старом доме. Неважно вы подготовились. Хотя какие из вас вояки? Пацан, который всю жизнь только и делал, что играл. Да девчонка с сознанием кухонного робота. Смешно! Честное слово, смешно! К тому же открою вам секрет, я чувствовал Яна всё это время.
— Знаю, — прохрипел молодой человек.
— Ах, вот как? Тупоголовые полицейские смогли кое-что разобрать из записей дядюшки Генриха? Удивлён! Что же они поняли?
— Тебе этого от нас не узнать, мерзкий убийца! — выкрикнула Элла, выплёвывая кровь.
— Да, что ты говоришь? Если захочу, то вы живо мне всё расскажете. И даже будете соревноваться, кто это сделает быстрее.
— Скотина! Проклятый маньяк!
— Ах, какие эмоциональные слова! И говорят их те, кто только что убил шестерых ни в чём не повинных работников моей охраны. Ай-яй-яй! Значит, вы хотели убить меня. Позвольте спросить: за что? Я ведь лично вам ничего плохого не сделал. А как раз наоборот. Давайте-ка, посчитаем: Ян побывал в будущем, вылечился и нашёл своё счастье. Элла хоть ума и не набралась, но избавилась от ржавого тела и стала вполне привлекательной девушкой. Это разве не благодаря мне произошло? И как же вы решили мне отплатить? Убийством? Очень справедливо!
— А скольких людей ты убил? Ты их считал? — сузила глаза Элла.
— Немало. А сколько ещё убью!
— Мразь!
— Отнюдь! — Анатоль запахнул полу расшитого золотом халата и уселся в роскошное, явно антикварное, кресло, — Ты подумай о другом. Как тебе такое: я людей не убивал, а спасал их.
— Что? — спросил Ян, уже сообразив, что собеседник давно и глубоко душевно болен.
Анатоль же милостиво решил пояснить:
— Да, именно спасал. Тебе это непонятно? Не расстраивайся. Я сейчас объясню, — Анатоль сделал глоток янтарной жидкости и продолжил, — Совсем скоро вирус, разработанный лично мной, активизируется на большей части территории планеты. О, да! Он значительно проредит человечество. Правда к убийству это никакого отношения не имеет.
— Да ты психически болен! — не выдержал Ян.
— Ничуть! — Анатоль совершенно не обиделся на это заявление, — Вот ты вроде бы неплохо соображаешь, но решать задачи мировоззренческого плана… Хе-хе! Для тебя это неподъёмный труд. А посему придётся всё разжёвывать. Ты небось решил, что я мучил биониклов просто так? Нет, мой дорогой. Я исследовал их мышление. Как и работу мозга людей. Неужели, ты думаешь, что я был тупее своего гениального дядюшки? Раскинь мозгами! Ты же общаешься с кем-то из двадцать пятого века? Иначе, как бы ты меня нашёл. И что, они разобрались в моём оборудовании? Очень сомневаюсь. Точнее, не сомневаюсь в обратном. А вот для меня дядюшкины поделки оказались весьма кстати. Они помогли решить мне проблему, которая должна была вот-вот уничтожить цивилизацию.