Откровение
Шрифт:
– Что вы хотите?
– спросил Гордон.
– Мое имя брат Элиас, - ответил мужчина.
– Я хочу помочь вам.
– Мне не нужна ничья помощь, - отрезал Гордон и вернулся к заполнению страховки.
– Нужна. Ваша жена собирается рожать. Возникнут проблемы.
Гордон, потрясенный и, помимо воли, слегка испуганный, вскинул голову.
– Что вы хотите сказать? Кто вы такой, черт побери?
Брат Элиас обезоруживающе улыбнулся и взялся рукой за булавку галстука.
– Вы не задумывались, - заговорил он, - что если бы Христос принял смерть от ножа, а не на кресте, мы бы сегодня поклонялись ножу?
– Он выразительно взмахнул рукой.
– И над входами наших церквей висели бы изображения ножа.
Шизофреник, подумал Гордон. Трудно было сказать, был ли брат Элиас бывшим хиппи, который обратился к Христу, потому что поехала крыша, или сбившимся с пути фундаменталистом, но одно Гордон почувствовал наверняка: этот человек - отнюдь не ординарный любитель поразлагольствовать о Библии. Гордон взял ручку, сложил листки бумаги и встал с намерением пересесть в другое кресло.
Брат Элиас поднялся одновременно с ним.
– Я знаю, что постигло вас и ваших близких, и я хочу помочь вам, - проговорил брат Элиас.
– Вы страдаете за прегрешения нечестивцев.
– Он быстро опустился на колени и протянул руку, стараясь увлечь Гордона за собой.
– Встаньте и молитесь со мной, и мы все исправим.
Гордон отпрянул и встряхнул головой, с изумлением глядя на коленопреклоненного.
– Нет.
– "Поле есть мир; доброе семя, это - сыны Царствия, а плевелы - сыны лукавого. Враг, посеявший их, есть диавол; жатва есть кончина века". От Матфея, глава тринадцатая, стих тридцать девятый.
Гордон огляделся, нет ли кого в вестибюле, кто мог бы видеть эту сцену. Но те немногие, что сидели, глубоко погрузившись в мягкие кресла, либо смотрели сквозь затемненные окна на улицу, либо себе под ноги, полностью погрузившись в свои собственные беды и тяготы. На брата Элиаса никто внимания не обращал.
– Хвалите Иисуса!
– воскликнул брат Элиас и склонил голову.
– Хвалите Господа!
Почему этому психу вздумалось прицепиться именно ко мне, недоумевал Гордон.
Брат Элиас поднял голову:
– Если бы Христос был повешен, а не распят, мы бы сегодня поклонялись петле.
Гордон направился к регистратуре и постучал костяшками пальцев по белой столешнице, чтобы привлечь внимание женщины в наушниках.
– Простите, мисс, но этому человеку полагается находиться здесь?
– кивнул он в сторону брата Элиаса, все еще стоящего на коленях на полу вестибюля.
Женщине хватило одного взгляда на солидно одетого проповедника с Библией и стопкой брошюрок, чтобы нажать красную кнопку на приборной доске.
– Охрана!
– произнесла она в микрофон.
– Его преподобие опять здесь. Вы не могли бы его проводить из здания больницы?.. Спасибо.
– Посмотрев на Гордона, она кивнула, показывая, что сейчас все уладят.
Гордон вернулся к своему креслу, но на сей раз брат Элиас не стал садиться с ним рядом.
– Молитесь, - бросил он, спокойно направляясь к стеклянным раздвижным дверям главного входа. Потом обернулся и добавил: - Молитесь за вашу жену. Молитесь за вашу дочь. "Ибо я пришел восстановить сына против отца своего и дочь против матери своей".
– Черные зрачки на секунду впились в глаза Гордона, и он исчез, вышел из здания ровно в тот момент, как из другой двери в вестибюле появились двое охранников.
Гордон снова
Сверху лежала дешевая брошюрка. На обложке крупными жирными буквами значилось:
САТАНА ИСПОЛЬЗУЕТ ВАС! ОН УЖЕ ЗДЕСЬ!
Не затрудняя себя чтением брошюры. Гордон скомкал ее и бросил в большую урну, расположенную по соседству с креслом.
Ему надо было заполнить документы медицинского страхования.
Было почти четыре часа, когда наконец из распашных дверей появилась Марина на каталке, которую везла уже другая нянечка. Гордон, покойно расположившийся в кресле у окна, выходившего на улицу, немедленно встал при ее появлении. Она выглядела усталой, но на лице блуждала улыбка. Увидев его, она быстро встала с кресла.
– Хорошие новости, - заявила она.
– Правда?
– не веря своим ушам, переспросил Гордон. Он готовился к самому худшему, и это заявление застало его врасплох.
– Я так думаю. Предварительные анализы обнадеживают. Но наверняка мы сможем узнать только завтра.
– Она улыбнулась и подмигнула.
– Советую начать думать над именем девочки.
– Ты уверена?
– Шутка.
– Что, действительно все в порядке?
– Похоже на то, - рассмеялась Марина. Он крепко обнял ее и поцеловал.
– Это дело надо отметить, - заявил Гордон.
– Поехали пообедаем в каком-нибудь шикарном ресторане.
– Не стоит, - покачала головой Марина.
– На самом деле, я не очень хорошо себя чувствую. Все эти анализы, понимаешь...
– Она закатила глаза, оставив фразу недосказанной.
– Давай лучше поедем домой.
– Может, лучше нам остаться переночевать в Вэлли и вернуться сюда утром?
– Тебе завтра на работу.
– Скажусь больным. Брэду все равно. Она посмотрела на него так, словно услышала несусветную чушь.
– Согласен, - с улыбкой кивнул Гордон.
– А кроме того, нам теперь надо экономить, если мы хотим быть достойными родителями.
Он вспомнил о том, что она не так давно говорила насчет аборта, и решил было спросить об этом, но передумал.
– Намек понял, улыбнулся Гордон и подал жене согнутую в локте руку.
– Тогда лучше поехать, если хотим до темноты попасть домой.
Под руку они вышли из вестибюля на стоянку. Несмотря на близость вечера, температура зашкаливала далеко за тридцать. Солнце еще стояло высоко в ясном безоблачном небе. В фениксе не бывало муссонов, избавляющих от палящей жары. Они сели в машину и осторожно прислонились к спинкам сидений. Раскаленные виниловые чехлы чувствовались даже сквозь одежду. Гордон опустил окно и включил на полную мощность кондиционер, спеша разогнать застоявшийся адски раскаленный воздух. Он уже взмок от пота.
– Слава Богу, что мы не живем здесь, - сказала Марина.
– Это точно.
Они выехали на Вашингтон-авеню и направились на запад, в сторону шоссе Черного Каньона.
Спустя несколько минут они миновали брата Элиаса, который в своем деловом костюме спокойно стоял на обочине, пытаясь поймать попутную машину. Проповедник, глядя прямо в глаза Гордону, улыбнулся и помахал рукой.
Откуда он знает мою машину?
– подумал Гордон, но проехал мимо, не снижая скорости. Казалось, жгучий взгляд черных глаз проник сквозь лобовое стекло и пронзил его насквозь. Марина ничего не заметила.