Откровение

Литтл Бентли

– Он не сказал, в чем дело?

– Нет. Просто просил позвонить ему, как только сможешь.

– Сегодня утром они задержали брата Элиаса, - проговорил Гордон.
– Я это видел. Он проповедовал перед зданием филиала Национального банка.

– Почему же он мне не сказал?
– Марина от возмущения даже остановилась.

– Наверное, не хотел тебя лишний раз беспокоить, - пожал плечами Гордон.
– Впрочем, не знаю.

– Но ведь именно я собиралась подавать на него жалобу!

– Конечно.
– Они уже вошли в кухню. Гордон взял яблоко

из плетеной металлической корзинки рядом с мойкой.
– Хочешь туда съездить?

Марина поежилась, вспомнив странные черные глаза, от которых лишилась дара речи.

– Не знаю. Не думаю, что я хочу его видеть.

– Для того чтобы подать жалобу, тебе совершенно необязательно его видеть.
– Гордон вошел в гостиную, собираясь углубиться в недра дома.
– Мне надо принять душ. Потом поедем.

Марина осталась в гостиной. Стоя перед сетчатой дверью, она смотрела на улицу. Буря прошла, но над Зубцами уже клубились новые тучи. Полыхнула молния, и она моргнула, не веря своим глазам.

Гордон положил ей руку на плечо. Она дернулась.

– Господи, что же ты меня так пугаешь!

– Извини, - усмехнулся он.

– Посмотри, - показала она в направлении Зубцов.
– Обрати внимание, какие молнии.

– Ничего не вижу, - откликнулся муж.

– Подожди, сейчас увидишь.

– Странно, - наконец протянул он.
– Какие-то красные.

Гордон оказался прав. Для того чтобы подать жалобу, Марине не пришлось лично встречаться с братом Элиасом.

Она просто заполнила форму, которую выдал ей шериф, и расписалась внизу. Джим посмотрел и кивнул.

– Отлично, - сказал он и передал бумагу Рите для дальнейших процедур.

Хотя Марина и ничего не сказала шерифу насчет котенка, держала она себя с ним прохладно, и Гордон был рад, когда формальности с бумагой были улажены и настало время раскланяться. Ситуация получилась неловкой. Они уже почти вышли за дверь, когда громкое покашливание Велдона заставило его обернуться.

– Мы не могли бы немного поговорить?
– спросил Джим.
– Наедине.

Гордон взглянул на Марину.

– Я подожду в машине, - сказала она равнодушно и вышла из помещения, не взглянув на шерифа.

– До сих пор на меня сердится, да?
– усмехнулся Джим.

– Ну, видите ли...

– Сплошь и рядом случается, - небрежно махнул рукой шериф.
– Не переживайте.
– Открыв небольшую калитку рядом со столом дежурного, он жестом пригласил Гордона пойти в свой кабинет.

– В чем дело?
– спросил Гордон, когда они оказались вдвоем.

– Брат Элиас. Скажите, что вы о нем думаете?

– Трудно сказать, - пожал плечами Гордон.
– Я встречался с ним всего один раз. Мне показалось, что он ненормальный. Марина думает, что он псих.

– Он... не напугал вас?

– К чему вы клоните?

Джим некоторое время раздумывал.

– Ладно. Только никому не слова.

– Вы же меня знаете.

– Он проповедует в городе вот уже несколько дней.
– Шериф помолчал.
– Пророчествует. Он предсказал, что те церкви сгорят,

и сказал мне, что не имеет к этому никакого отношения. Я ему верю.

Гордон хранил молчание.

– И рассказывал мне о моем прадеде, словно был знаком с ним. Я думал об этом весь день, прикидывал так и этак, и не смог сообразить, откуда он мог взять такие сведения про моего прадеда. Это нереально. Честно сказать, - Джим опять поглядел на Гордона, - меня он уже здорово пугает. Я несколько раз заглядывал сюда, проверить, как он тут, и каждый раз он в упор смотрит на меня, ждет меня, словно заранее знает, что я должен прийти. Прямо мурашки по телу. Никакой логической связи, кроме пожаров, я не вижу, но чувствую, что и со всем остальным он тоже каким-то образом связан. Конечно, в суде этого не предъявишь, но...
– еще немного помолчав, шериф закончил: - Я хочу попросить приехать сюда отца Эндрюса. Пусть он посмотрит на него и скажет, что думает.

– Какие еще предсказания он делал?
– спросил Гордон.

– Трудно сказать, - покачал головой Джим.
– Что-то насчет мух, землетрясений, разноцветных молний...

– Красных?

Шериф молча кивнул.

– Выгляните в окно, - посоветовал Гордон и почувствовал, как затряслись руки.

Джим подошел к окну. Вдали, за городом, на отрогах Зубцов, собиралась очередная гроза. Он увидел вспышку красной молнии и побледнел.

– Как долго это происходит?
– обернувшись, спросил он.

– Не знаю. Мы сами обратили внимание только полчаса назад.

– Вы не думаете, что это какое-то редкое природное явление? В смысле - мог ли он каким-то образом заранее об этом узнать?

– Не знаю, - покачал головой Гордон. Мужчины обменялись долгим взглядом.

– Хотите с ним встретиться?
– наконец спросил шериф.

– Не сейчас. В данный момент я хочу отвезти домой Марину и забыть обо всем к чертовой матери.

Джим понимающе покивал головой, а потом негромко спросил:

– А что, если среди ночи начнется землетрясение?

– Придется обнять ее покрепче и ждать, пока пройдет.

– Но мы же не можем просто игнорировать это. Не можем сделать вид, что ничего не происходит.

– А что нам еще остается делать?

– Я хочу позвонить отцу Эндрюсу, - повторил Джим.
– Ему приходилось иметь дело с вещами такого рода. Посмотрим, что он скажет. Может, он увидит какой-нибудь смысл в том, что говорит брат Элиас.

– Вам все еще снятся кошмары?

– Конечно, - кивнул шериф.
– А вам?

– Да. Прошлой ночью был просто ужас.

– О чем?

– Я оказался на свалке, а потом - в том месте, где маленькие белые кресты, и там был мальчик...

– О Боже, - выдохнул Джим и медленно опустился в кресло.
– Я видел точно такой же сон. Значит, так. Вы отвозите жену домой и возвращаетесь сюда. Я звоню отцу Эндрюсу. Мы должны поговорить с братом Элиасом.

Гордон молча кивнул.

– Сейчас четыре, - продолжил шериф, взглянув на часы.
– Жду вас в пять тридцать. Мы должны в этом разобраться.