Откровение
Шрифт:
– Хм, это интересно, - ухмыляется Кронзас.
– А ты знаешь, почему Сюзанна попала в сумасшедший дом? Ее Пия испортила... По лесбийской линии...
– Но ведь Пия замужем за Арнольдом?!
– удивляюсь я и подливаю в стаканы.
– Это ничего не значит, - с видом превосходства улыбается Кронзас.
– Пия уже с 16 лет лесбиянит с Френсис Занд.
– Тьфу! Но ведь Френсис спала со мной, - говорю я.
– Не женщина, а машина. Никогда не отказывала.
– Вот, вот. Френсис не только лесбиянка, но и нимфоманка. Потому что она ни с одним мужчиной не может кончить.
–
– говорю я.
– Потом я лежу в постели еле живой, весь в гипсе и бинтах, на лице шесть швов. Так Френсис пришла ко мне вроде посочувствовать. А потом залезла ко мне в постель. Вот тебе и лесбиянка. Да-а...
Пия Арнольд была секретаршей Мильруда. Значит, пед Алеша для маскировки взял себе секретаршу лесбиянку. Потому что нормальная женщина сразу почувствует замаскированного педа. Я подливаю водку в стаканы:
– А как там Миша Дзюба?
– У него дела плохи. Когда Сюзанну выпускали из сумасшедшего дома, доктора предупредили Мишу, что если она попадет в дурдом второй раз, то она больше уже оттуда не выйдет. У нее сестра уже десять лет в сумасшедшем доме сидит. А у Миши от Сюзанны десятилетняя дочка. Когда ты улетал в Америку, ты подарил Мише твой браунинг. Знаешь, что он с этим браунингом делает? Он грозится пристрелить Алешу, который развел здесь весь этот бардак. А Алеша от него прячется.
Кронзас клюет носом и бормочет:
– А потом эта Пия таким же образом испортила жену Герта Бушмана. Жена захотела с ним разводиться. А у Бушмана от этого получился сердечный удар, и он чуть не умер.
Герт Бушман был ближайшим сотрудником Алеши в американской военной разведке Джи-2 на Галилейплятц, № 2. Русский немец из Прибалтики, военный летчик. Но его подстрелила его собственная жена. А виноват во всем этом тот же Алеша Мильруд, который окружил себя педерастами и лесбиянками, которые портят жен других сотрудников. А потом гомики жалуются, что их отовсюду гонят.
В 2 часа ночи, прощаясь, я говорю Кронзасу:
– Только ты никому не говори о нашем разговоре. Пусть это будет между нами.
– Да, конечно, - трясет он мне руку.
На следующий день я приехал в бюро ЦОПЭ и вижу там такой переполох, как если бы лиса забралась в курятник. Швейцар Захар сообщает мне, что мой бывший управделами Фёдор Тарасович Лебедев с утра напился пьяным, а потом собрал всех сотрудников и объявил, что Климов, дескать, сбежал из сумасшедшего дома в Нью-Йорке и все, что он говорит, это бред сумасшедшего. Потом Лебедев заперся на ключ и пьет горькую.
Итак, все ясно. Как только я уехал, в 2 часа ночи, Кронзас моментально позвонил Мильруду и передал ему весь наш разговор. Мильруд почуял опасность и устроил аврал. Он позвонил Лебедеву и они решили, чтобы нейтрализовать мои разговоры, распустить слух, что я сбежал из сумасшедшего Дома.
Но этим Кронзас выдал самого себя. Значит, он знал, что Алеша гомик - и стал на его сторону. Значит, как я и подозревал, Кронзас - это двуполая сучка с комплексом Дон Жуана.
Теория вероятностей, если проанализировать все данные, говорит следующее: КГБ давно знал, что Мильруд гомик, и подослал ему двуполого Кронзаса. Не случайно Френсис Занд в свое время
Поэтому я решил еще разок встретиться с Френсис и пригласил ее в мой отель. Она с удовольствием пришла. Обычно она сразу же прыгала в постель. Но тут я решил сначала поговорить о деле и спрашиваю ее:
– Это правда, что ты лесбиянила с Пией Арнольд...
Не успел я закрыть рот, как Френсис вскочила, схватила свою сумочку и пошла к двери. Я пытался ее остановить, но она вырвалась и буквально убежала. Знакомая реакция. Так же судорожно убегали Бармин и Мильруд, когда я говорил о лесбиянстве Наташи Мейер. Это комплекс нечистой совести, который очень и очень силен. Ведь признаться в гомосексуальности - это гражданская смерть. А скрыть это очень легко - нужно просто молчать.
Так закончились мои похождения в Мюнхене.
Позже я использовал всех этих моих соратников на фронте психологической войны в качестве персонажей моего романа "Имя мое Легион". Чтобы литературные герои жили, их нужно списывать с жизни.
21 апреля 2002 года
СЕМЕЙНЫЙ АЛЬБОМ
Рассказы
У меня за окном прыгают воробьи, прогуливаются скворцы, трясут хвостами белки. Кроме того, за окном 2002 год. И мне уже 83 года, пора подводить итоги. Поэтому я хочу записать всякие эпизоды из моей жизни, которые помогут моим читателям понять, почему я написал мои книги так, а не этак. И это будет уже не литература, а литературоведение.
ПЕРВАЯ ЛЮБОВЬ
Леночка Берко нравилась не только мне. Однажды подходит ко мне незнакомый молодой человек, улыбается и говорит: "Вы меня не знаете, а я вас знаю. А знаете, почему я вас знаю? Потому что вы ходите с самой красивой девушкой из индустриального института. А я из водного института, рядом".
Леночка была очень яркой, южной красоты. Когда я спросил ее, откуда у нее такой южный тип, она ответила: "У меня мама гречанка, а папа украинец". Мы дружили 3 года, и это была моя первая большая любовь. В мае 1941 года я сделал ей предложение, и она стала моей невестой. А 22 июня, ровно в четыре часа, Киев бомбили, нам объявили, что началась война. И война разлучила нас. Всю войну Леночка жила с моей матерью и бабушкой как моя невеста.
Прошли годы и годы - Берлин, Штутгарт, Мюнхен. В 1956 году я уже жил в Нью-Йорке. И решил я вспомнить мою первую любовь. Написал я письмо по её старому адресу - Армавир, Халтурина, 32. Ответ я получил из Ростова, от её старшей сестры Ирины Константиновой, урожденной Берко. Ирина пишет, что за это время моя Леночка вышла замуж и родила двух детей. Но вскоре после этого - 4 декабря 1948 года - Леночка умерла.
Боже! Ведь ей было только 28 лет! Красавица, умница, инженер-химик, ведь она окончила химфак того же индустриального института, который закончил и я в 1941 году. Мне было очень жаль бедную Леночку, и я очень расстроился.