Откровение
Шрифт:
— Но кто тогда окажет первую помощь, если тебе вдруг станет плохо? — обеспокоенно промолвила девушка.
— Талгат. Он останется, ему ведь запрещено покидать меня. Младший брат позаботится обо мне или, в крайнем случае, позовёт вас или других людей — тех, кто окажется поблизости от каюты, — с напускной небрежностью сказал Шасгат, но всем присутствующим было ясно, что этот аргумент звучит не слишком убедительно.
— Мы сделаем так, как ты велел, Предсказатель, — объявил послушник, по-видимому, всерьёз собирающийся в будущем стать преемником Главного Брата. — Пойдём, Джессика, не будем ему мешать!
Когда они удалились, самый ценный и в настоящее время единственный раб Братства Божественной Истины сложил руки на груди и прикрыл глаза. Спустя несколько секунд он услышал, как охранник осторожно подошёл к его ложу и сел рядом на пол, после чего дух эзотерика устремился из вялого и измождённого тела прочь...
«...Кто-то заблокировал последнее звено в коммуникационной цепи бортовой автоматики...» — так из уст близкой родственницы Ферлата прозвучала фраза по поводу причины, вызвавшей задержку старта. Шасгат догадывался, кем на самом деле является этот загадочный «кто-то». Им мог быть только Искусственный Интеллект Прометей. Ни у кого другого не было ни сил, ни знаний, ни возможности для свершения подобного деяния. Но способен ли человек, пусть даже наделённый определёнными
В голове эзотерика мелькнула зловещая мысль, что это именно он повинен в сложившемся незавидном положении. Его недавние действия, направленные на восстановление функциональности навигационного терминала, спровоцировали ответную и, возможно даже, не вполне осознанную, или же, что более вероятно, полностью автоматическую защитную реакцию ИскИна. Необходимо срочно найти способ исправить ситуацию, но разве может какой-то ничтожный Предсказатель недалёких религиозных фанатиков перехитрить совершенный мозг мыслящей машины, по уровню интеллекта тысячекратно превосходящий человеческий разум? По силам ли ему такой поступок? Достаточно ли у него мужества? Впрочем, альтернативного варианта не предвидится... Кто ещё, если не он? Вдруг это и есть его предназначение? Ужасаясь собственным дерзким умозаключениям и в то же время подбадривая себя мыслями о судьбоносности момента, Шасгат решил взглянуть на проблему под другим углом. Он переключил своё внимание с изучения отдельных фрагментов и попытался охватить всю картину в целом. Для того чтобы осуществить задуманное, требовалось покинуть площадь рубки и, радикально расширив границы восприятия, рассмотреть сеть близлежащих пространственных коммуникаций.
Безусловно, какому-нибудь стороннему наблюдателю могло показаться, что каналы, карманы, переходы и полости скручены в сложнейший клубок, распутать который не представляется возможным, но эзотерик вовсе не собирался заниматься чем-то подобным. Его ментальная сущность погрузилась в это переплетение и заскользила вдоль скоплений путей и узлов, и их пересечений друг с другом, минуя пузыри помещений и отсекая, как он полагал, второстепенные, малозначительные ветви. Вскоре ищущий взор Шасгата привлекла редкая аномалия — абсолютно прямая артерия, заканчивающаяся на одной стороне тупиком неподалёку от внешней поверхности навигационной рубки. Следуя интуитивному чувству, он проник сквозь оболочку необычной конструкции и, очутившись внутри длинного цилиндрического туннеля, устремился в противоположном от тупика направлении, обнаружив в результате выход в весьма внушительную по размерам полость. Заинтригованный этим открытием, эзотерик продолжил путь и тут же наткнулся на массивное каменное возвышение в виде скалы, у подножия которой виднелся небольшой водоём, отделённый от горного сооружения песчаным пляжем и окружённый с других сторон зарослями травы и невысоких деревьев. Шасгат воспарил в небо с целью увеличения поля зрения и чем дольше смотрел оттуда на расстилающуюся внизу панораму, тем сильнее в его голову закрадывалась пока ещё смутная, но постепенно приобретающая довольно-таки устойчивые черты гипотеза, и чтобы окончательно удостовериться в своих выводах, он решил исследовать область, расположенную на обратной от озера стороне скалы. Тот вид, что ему там открылся — несколько вместительных карманов с паровыми полями, овощными плантациями и фруктовыми садами, с которых, очевидно, уже собрали урожай, — разрушил последние сомнения. Теперь Предсказатель точно знал, где оказался. Это была Земля с Горой у Озера — родина Ферлата и его соплеменников.
Осознание данного факта вызвало неожиданный эффект: молниеносно всё в мыслях эзотерика стало на свои места, приняло закономерный порядок, и решение проблемы пришло так ясно, как будто только и ждало этого мига. В его голове возник крайне смелый, но вполне осуществимый план. Вопрос заключался лишь в том, какую цену в конечном счёте ему придётся заплатить. При всём при этом он хорошо понимал, что другой возможности у него не будет и был готов пойти на любой риск. На первый взгляд его замысел выглядел достаточно простым, но одновременно таил в себе громадную опасность. Главной идеей являлось создание переходного канала между рулевой рубкой и Землёй с Горой у Озера. Для достижения этой задачи следовало воспользоваться частью неисчерпаемых ресурсов энергетического реактора и с их помощью присоединить тупиковый конец прямой артерии к оболочке рубки. Тот трудный путь по извилистым артериям, что братья и члены экипажа проделали от прежнего места проживания последних до цели путешествия, занял слишком много дней, кроме того, единственные выходы из обоих помещений — и новый, возникший в рубке благодаря Шасгату, и старый, через который все они покинули Землю с Горой у Озера, — сомкнулись, словно их никогда и не было (эзотерик уже убедился в этом, осмотрев соответствующие участки стен), а при наличии в будущем прямого сообщения между двумя областями передвижение пешим ходом из одного конца в другой займёт максимум несколько часов.
В итоге полости станут одним цельным сооружением, естественно, обособленным и, по существу, отрезанным от остальных жилых конструкций звездолёта, но зато с практически неисчерпаемыми по причине их возобновляемости запасами продовольствия и внушительным жизненным простором. Сородичи командора несколько веков провели в полной изоляции, и, несмотря на это, им всё же удавалось поддерживать более-менее нормальный уровень жизни. Конечно, по прошествии многих лет нависла существенная угроза ухудшения генофонда племени, которая могла быть вызвана рождением младенцев с похожим набором хромосом вследствие близкородственных половых сношений, однако данная проблема уже потеряла свою прежнюю остроту ввиду появления носителей другой генетической информации. На данный момент большинство
Грандиозная картина коллективного будущего для Братства и экипажа приняла отчётливые очертания в воображении эзотерика, не оставляя места скептицизму. Чтобы выжить и осуществить Святую Миссию, изначально чужие друг другу люди должны будут навсегда забыть о разногласиях, противоречиях и взаимном недоверии. Им волей-неволей придётся выстраивать добрососедские отношения для мирного сосуществования, и по прошествии нескольких лет их общество станет единым и сплочённым. Неожиданно Шасгат понял, что не видит себя в новом мире, состоящем из двух полостей и одного прямого перехода между ними. Ему не будет там места... Эта тревожная мысль напугала его и заставила крепко задуматься. Возможно, риск слишком велик, и значительно ослабевший эзотерик не переживёт ещё одну попытку изменить физическую конфигурацию объектов космического корабля. Хватит ли у него духу пожертвовать собой ради достижения благородной цели? И есть ли, вообще, хоть какой-то выбор? Скорее всего нет, ведь на кону стоит судьба не только братьев и экипажа, но и всех без исключения обитателей звёздного ковчега... Как бы там ни было, сейчас не время для малодушия. Он сделает то, что должен, и выполнит задуманное, даже если это приведёт к смерти! Впрочем, кто знает, вдруг последствия не будут столь сокрушительными для его жизни и здоровья? Всё-таки пока ещё не следует терять надежду на благоприятный исход... В любом случае надо в первую очередь известить Талгата о своём плане и взять с него обещание, что он дословно перескажет Ферлату и Тедеклию завет Предсказателя, а уже после этого можно с чистой совестью приступать к работе.
Глава 16
Я проснулся уже несколько минут назад, но не спешил раскрывать глаза, пытаясь удержать в памяти смутные обрывки сновидения, в котором она опять привиделась мне. После долгих лет отсутствия лёгкая тень этой женщины с новой силой заставила биться моё истосковавшееся, раненое сердце. Мне не дано было разглядеть её лицо и фигуру, и мой затуманенный взгляд напрасно силился распознать неясные, расплывчатые очертания. Разум отчаянно стремился придать им узнаваемую форму, но все попытки были тщетны, и она ускользнула от меня так же легко и непринуждённо, как уже не раз делала в прошлом, оставив после себя невыносимую горечь разлуки... Этот сон не был возбуждающим и не способствовал появлению эротических фантазий, что заметно отличало его от тех томительных ночных грёз, какие снились мне первое время после разлуки с Самирой, когда тело, привыкшее к плотским утехам за все годы, которые мы провели вместе, требовало сексуальной разрядки, и в связи с этим я заключил, что таинственной женщиной могла быть только Линда. У нас с ней не было физической близости, не считая редких объятий, и мы никогда не говорили откровенно о чувствах друг к другу, хотя, безусловно, ощущали сильное взаимное притяжение. На моей памяти нет ни одного случая, чтобы она мне приснилась, хотя Самира утверждала, будто слышала по ночам, как я в блаженном сонном бреду называл Линду по имени, что в конце концов послужило одной из причин разлада с моей гордой женой из племени странников. Мне хотелось верить, что именно Линда стала гостьей сегодняшнего сна, но в то же время я был не в силах понять, почему её присутствие являлось столь призрачным и неуловимым, словно она всего лишь дразнила меня.
Мои мысли вернулись к Самире, и я невольно вспомнил гибкое молодое женское тело, жаждущее ласки, и наши жаркие ночи. Её мягкий, миловидный внешний облик отличался от строгой красоты Линды. Эти две девушки были очень разными (даже по своей природе), но их объединяло одно — обе они стали моими спутницами и подругами. С той, которую я встретил первой из двух, у меня была только духовная связь, а вот со второй я прожил бок о бок несколько лет, однако не любил её так, как ту, с кем прилетел на корабль. Впрочем, любил ли я, вообще, Самиру? Наверное, всё-таки нет... Мне стыдно в этом признаться, ведь подобные слова звучат так, как будто я использовал её в течение всего того времени, пока она была рядом со мной. Конечно, я бы мог сказать в своё оправдание, что с моей стороны было сделано всё возможное, чтобы сохранить наши отношения, но у меня уже нет никаких иллюзий, что это утверждение соответствует правде. Подсознательно я сам всячески отталкивал Самиру от себя, так как мои скрытые и чисто платонические чувства к погибшей Линде были, несомненно, намного крепче привязанности и естественного полового влечения к живой, соблазнительной, но при этом всё же нелюбимой женщине. Думаю, решающим событием, уничтожившим последнюю надежду на возвращение Самиры в мой шатёр в качестве подруги или жены, послужило прибытие странников на Новые Земли, точнее, тот день, когда все мы — я, Темгон и его соплеменники — остановились перед неприступной стеной, поразившей нас не только тем, что она наглухо перекрывала единственный доступный нам проход, но и своим довольно странным видом.
Все остальные пути в непосредственной близости от этой местности уже контролировались гибридами и киборгами. После долгих поисков разведчикам странников наконец-то удалось обнаружить безопасный туннель, и он, судя по добытой от других беженцев информации, должен был непременно вывести на Новые Земли. Нам часто приходилось слышать, что материя, с помощью которой была создана данная область ковчега, обладает необычными свойствами, а также не отличается долгосрочной стабильностью, и если на Потерянных Землях сдвиги перегородок и туннелей происходили довольно редко, то здесь этот процесс был в порядке вещей. Хотя мы знали о подобных особенностях той зоны, куда лежал наш путь, факт отсутствия входа на границе двух территорий немного выбил нас из колеи... Я и Темгон стояли прямо перед сплошной серой стеной и удручённо разглядывали её складчатую, шишковатую поверхность, где волнообразные гребни хаотично перемешивались с ребристыми буграми, одиночными впадинами и спиралевидными выпуклостями. За нашими спинами собралось всё племя, и я затылком чувствовал обеспокоенные взоры мужчин, женщин и детей, желавших как можно скорее покинуть опасный район и столкнувшихся вдруг с непреодолимой преградой. Вождь странников обречённо покачал головой и отошёл от стены, оставив меня наедине с досадной проблемой и показав тем самым, что всё ещё верит в мою исключительность.