Откровение
Шрифт:
Папа явно был ошарашен. Он не в состоянии был понять, как это я, со всей грозящей мне с его стороны опасностью, не захотела защититься?!. Не говоря уже о возможности изучать скрытые в Мэтэоре Знания...
– Скажите Север, сколько вам на сегодняшний день лет? – повернувшись к Северу, прямо, как говорится, «в лоб» спросил Караффа.
– Девятьсот шестьдесят три от рождения вашего липового господа, – спокойно ответил Север. – Другого летоисчисления ты не знаешь, я думаю...
– А выглядите Вы на тридцать... – не обращая внимания на колкость, тихо произнёс Папа. – Вот как раз это-то я и
– И она, совершенно права, не давая то, о чём ты просишь. Преступники не имеют права жить долго, Караффа. Особенно, такие, как ты… Ты ведь не будешь раскаиваться о содеянном, проживи ты хоть тысячу лет, не правда ли? Да и смысла в этом нет никакого. Ведь твой Бог находится в твоей душе, Караффа... А чернее души, чем твоя, на свете не существует. Поэтому, сколько бы ты не жил – ты до конца будешь творить чёрное и злое.
– Ну, это мы ещё посмотрим!.. – задумчиво произнёс Караффа. – Это мы ещё посмотрим... Как бы мадонна Изидора ни была сильна, она очень любит свою дочь, не правда ли? Ну, а материнская любовь иногда делает чудеса, знаете ли!
Тут, до сих пор молчавшая, Анна вышла вперёд и как можно спокойнее произнесла:
– Пока что у тебя одни разговоры, Караффа. Делай своё дело, или не говори того, чего делать не собираешься! Не очень это подходит самому Римскому Папе...
– Анна!!!
Крик у меня вырвался непроизвольно... Так как я точно знала – если моя дочь попадёт в подвал, оттуда она живой не выйдет. Всё будет кончено... И для неё... и для меня.
– Ну, что ж, Изидора, решайте! Анна сама напросилась на это. Хотите ли быть свободной и спокойно растить свою прекрасную дочь, или же её жизнь закончится прямо сейчас... В подвале.
Я в надежде обернулась к Северу – он напряжённо что-то решал...
– Скажи, Караффа, неужели тебе не страшно? Ведь после смерти ты будешь жить снова... Ты знаешь. С той лишь разницей, что жизнь твоя не будет больше столь приятной. Неужели это не заставляет тебя хотя бы подумать?
– О, дражайший Север, по сравнению с попыткой достичь бессмертия сейчас – это всего лишь мелочь. Я поставил на карту всё! И я добьюсь желаемого любым путём. Включая преступление...
Я стояла, не в состоянии думать... Не в состоянии принять никакого решения. В голове оставалась одна-единственная мысль – вот и всё... Я никогда более не увижу мою дивную, смелую девочку! Караффа потерял своё железное терпение, и события будут происходить прямо сейчас... Не откладывая на будущее.
Анна смотрела мне прямо в глаза и... улыбалась. Я знала – она пыталась меня успокоить!.. Хотя в душе её в то время, дико визжа, бился о стены животный страх. Я это чувствовала и не могла помочь... Ибо считала, что не могу предать ни её, ни себя. Ни умерших. Не могу предать остальных одарённых, изо дня в день живших в ужасе, в ожидании чудовищной смерти!..
Я должна была уничтожить Караффу... До того, пока он полностью не уничтожил Землю.
Мы были всего лишь пылинками, я и моя дочь, по сравнению со всеми, кто был им уничтожен. Души одарённых, ушедших в мучениях, каждую ночь звали меня, требуя мщения...
Наши с Анной жизни не имели значения. Но при всём при том, я не могла позволить Анне так просто умереть. Не могла смириться
– Попытайся удержать его, Изидора – услышала я прямо в своём мозге, – Я пойду к Владыко.
И Север исчез, резко растаяв... Видимо, его последние слова слышала только я, так как Караффа несколько секунд оторопело смотрел на место, где только что стоял Север. Но, как обычно, очень быстро очнувшись, он удивлённо произнёс:
– Он что же, Вас так просто бросил?.. А как же дружба с Вами? Или в Мэтэоре не знают, что это такое?
– Нет, ваше святейшество, знают. И как раз это-то он пытается сейчас доказать.
Караффа стоял какое-то мгновение в глубоком раздумье, как бы пытаясь для себя решить, что с нами делать дальше. И вдруг, резко повернувшись, крикнул:
– Стража!
В комнату валились двое крупных стражников.
– Отвести её в подвал!
Стражники резко схватили Анну под руки и потащили к двери.
Ну, вот и всё... Холодея, подумала я.
Но до конца ещё было далеко. Анна резко выпрямилась и... оба огромных стражника, пушинками пролетев к двери, тяжёлыми мешками грохнулись на пол.
– Так, так, так... – пронзительно глядя на Анну, прошептал Караффа, – Она воистину ваша дочь, мадонна. Ну, что ж, попробуем по-другому.
И хлопнув руками, подозвал новых стражников.
– Отведите девушку в мои апартаменты и не спускайте с неё глаз! – резко приказал Караффа.
Что он собирался делать на этот раз, я пока что не понимала. Надо было что-то предпринимать, как-то бороться... Но как я могла бороться, не понимая с чем? Караффа что-то задумал, чтобы избежать воздействия Анны. Но что?.. К сожалению, это было известно лишь его изощрённому мозгу. Я же стояла в ступоре, не в состоянии решить дальнейшее. И лишь надеялась, что, возможно, скоро появится Север...
Но Север не появлялся. Подошла ночь. Я не находила покоя, воображая самое худшее. И лишь одна единственная надежда, что Анна ещё жива, билась в моём воспалённом ужасом мозге – Караффа собирался мучить её, чтобы сломать меня. Поэтому для него не было никакого смысла мучить Анну тайно. Он хотел доставить боль именно мне, и это давало крошечную надежду увидеть её ещё хотя бы раз...
Наступило утро.
Не сомкнув за ночь глаз, я чувствовала себя разбитой и опустошённой…
Неизвестность сводила с ума, не давая возможности расслабиться, не позволяя думать. На мои призывы Анна не отвечала – видимо, Караффа снова использовал свою защиту. Но в душе я точно знала – моя девочка всё ещё была жива…
Караффа появился поздним утром. К моему удивлению, он выглядел напряжённым, будто готовая к спуску стрела. Его властные глаза смотрели внимательно и колюче, будто он прямо сейчас решал мою печальную участь.
– Пойдёмте со мной, мадонна! Вам придётся смотреть весьма неприятное представление. И в этом полностью Ваша вина, знаете ли!.. Я предлагал Вам подумать – Вы думали слишком долго. У меня нет больше времени. Сожалею...
Караффа был почему-то сильно раздражённым. Что-то беспокоило его острый ум, но это не было страхом неполучения желаемого. Это было что-то другое, чего я никак не могла уловить... Но он явно злился и нервничал, не давая мне время сообразить.