Откровения Ангелов-Хранителей: Рай или ад.

Гарифзянов Ренат Ильдарович

– Идеальная пара, – повторил я, – потому что заботятся друг о друге. Обрати внимание, как они смотрят друг на друга, видишь? Вот красавицы из других бассейнов своих партнеров даже не замечают. Там, чувствуется, даже близко нет никаких отношений. А эти все время вместе.

Алекса некоторое время, одобрительно прищурившись, наблюдала за выбранной мною парой, затем дотянулась до лежащей на краю бассейна сумочки, вытащила из нее бумажку и торжественно произнесла:

– У нас с тобой разница в возрасте ровно двадцать лет. И я решила поискать

в Интернете другие похожие на нас пары. И составила небольшой список. Зачитать?

– Давай, – согласился я.

– Сильвестр Сталлоне и фотомодель Дженнифер Флавин – разница двадцать два года; Харрисон Форд и Калиста Флокхарт – он старше на двадцать два года; Брюс Уиллис и Эмма Хеминг – разница двадцать три года.

Я перебил Алексу:

– А в твоем списке есть парни проще, которые планету не спасали?

Алекса живо откликнулась:

– Чак Норрис и Джина О’Келли – двадцать четыре года разницы. Чак Норрис планету вроде не спасал?

Я вспомнил, сколько шуток существует про этого супергероя. Типа «Кобра укусила Чака Норриса и умерла в страшных муках». И тоже решил подыграть:

– Не совсем удачный пример. Какой дурак будет угрожать планете, на которой живет Чак Норрис?

Алекса рассмеялась и продолжила чтение списка:

– Николас Кейдж и Элис Ким Кейдж – разница двадцать лет; Клинт Иствуд и Дина Иствуд – разница двадцать шесть лет; Энтони Хопкинс и Стелла Арройяве – разница восемнадцать лет; Жан Рено и Зофиа Борука – разница двадцать три года; Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс – разница двадцать пять лет; Уоррен Битти и Аннет Бенинг – разница двадцать два года; Джейсон Стейтем и Роузи Хантингтон-Уайтли – разница двадцать лет, но они еще не поженились, – закончила читать Алекса.

– Да, впечатляющий список. Я думал – ты сейчас весь Голливуд начнешь перечислять, – подвел я итог, – и никто из них разводиться со своей парой не собирается, так? Тебе легче стало, когда ты с этой статистикой ознакомилась?

– Вот именно, – Алекса убрала листок обратно в сумку.

– Ну и хорошо.

Мы еще долго нежились в прохладной воде бассейна, любовались морем и встающим солнцем. Сквозь раздвинутые стеклянные двери номера белело висящее на плечиках свадебное платье.

Я произнес:

– Кстати, в буддизме белый цвет – символ траура. Ты знала, что в Европе белое платье когда-то тоже было траурным?

– Нет, – удивилась Алекса.

Для справки

Впервые в истории белое свадебное платье надела Анна Бретонская на свою свадьбу с королем Франции Людовиком XII 8 января 1499 года. Платье было траурным, потому что предыдущий муж Анны Бретонской французский король Карл VIII умер за девять месяцев до этого. Смерть его была странной – он так сильно ударился лбом о косяк низкой двери, что, получив сотрясение мозга, впал в кому и спустя девять часов умер.

Для

своего времени Анна Бретонская была самой богатой женщиной Европы. Но тем не менее ей пришлось два раза выходить замуж не по любви. Франция хотела присоединить к себе Бретань, поэтому правительница Бретани Анна была вынуждена против своей воли дважды стать французской королевой.

Первый брак был заключен в 1491 году. Анне Бретонской было тогда всего четырнадцать лет. Отправляясь в город Ланж, где должна была пройти церемония бракосочетания, она демонстративно взяла с собой из родного города Ренна две кровати в знак того, что не собирается спать вместе с французским королем, принудившим ее к насильственному замужеству.

После неожиданной смерти Карла VIII Анна Бретонская вновь проявила свой характер и явилась на свадебную церемонию с Людовиком XII в траурном белом платье. Вот так и появилась мода на белое платье невесты, которая за пять столетий распространилась по всему свету.

Рассказав Алексе эту историю, я добавил:

– Легенда о том, что белый цвет – это символ непорочности и душевной чистоты невесты, родилась уже значительно позже. Изначально это был цвет траура.

– Даже странно, что когда-то было иначе, – произнесла она, – я себе иного платья даже не представляю.

Я не смог сдержать улыбки, вспоминая, как мы покупали ей свадебный наряд.

– Я не хочу платье в виде торта, – настрой Алексы изначально был решительный, – я хочу облегающее, снизу слегка свободное, стильное, элегантное.

Как ни странно, найти именно такое платье оказалось весьма затруднительно. Ни в Москве, ни в Стамбуле, ни в Бангкоке, ни в Паттайе не попадалось ничего приличного. Сплошные «торты». У редких подходящих экземпляров либо не было нужных размеров, либо цены зверски кусались.

В конце концов, Алекса решилась на отчаянный шаг – заказала платье в Гонконге по каталогу. Выбрала понравившийся фасон платья, сняла с себя все мерки, отправила данные на фабрику и стала ждать.

Пока неведомые гонконгские мастера колдовали над ее свадебным нарядом, Алекса изводила мне душу своими сомнениями: а вдруг платье выйдет ужасным, его придется перешивать, будет некрасиво. Платье же шьется без примерки, может выйти не пойми что!

В один прекрасный день ее метания достигли апогея!

– Платье уже должны были прислать, а его до сих пор нет! Неужели они не понимают, что свадьбу нельзя отложить, перенести? А вдруг они его пришлют слишком поздно? А вдруг платье мне не понравится, что тогда?

Я подозвал ее к окошку нашего номера в отеле:

– Посмотри туда!

– Что там?

Во внутреннем дворике нашего отеля в Бангкоке среди цветущих магнолий находился небольшой уютный пруд с неизменными золотыми карпами кои – символом богатства и благополучия в Таиланде.